- Миракл ничего не купил. И он отказывается впредь иметь с нами дело.
- Что случилось? – наконец просил я.
Рида рухнула на соседний стул, обхватила руками голову. Вид у нее был растерянный.
- Сердце, которое мы ему принесли… То, второе. Оно человеческое.
В училище мы шли молча, словно только что кого-то похоронили. Причем это кто-то нами же и был убит.
- Ну вот! Наконец-то! – воскликнул Боггет, здоровенный инструктор из бестиариума. Обнаженный до пояса, щеголяющий бронзовым загаром и зарубцевавшимися шрамами, он за какой-то надобностью зашел в цех и увидел нас с Ридой, сдающих добычу. Оглядев то, что мы принесли, он похвалил: - Хорошая работа! Можешь ведь не калечить их, а?
Я кивнул – спасибо, мол, приятно, что Вы оценили нашу работу… Не кивнул даже – пригнул шею, как будто бы прятался от удара по затылку. По-другому реагировать на слова Боггета было невозможно. Характер у инструктора был тяжелый, как у сварливого, вечно всем недовольного старика, который если и добр с родней, то только до первой ее оплошности, хотя бы и совсем ничтожной.
Приемщик, одноглазый старик Титт, тем временем отсчитал и передал Риде монеты. Та расписалась в конторской книге, торопливо спрятала деньги в ридикюль, и мы вышли из цеха. Она старалась вести себя естественно, но была заметно, что ей не по себе.
- Что будем делать? – спросила она, когда мы вышли во двор перед цехом.
Я пожал плечами.
- Найдем пустырек, позовем Флиппа…
- Ты что! – воскликнула Рида и тут же, сбавив голос, зашептала: - Мы не можем так сделать. Это не нормально. Надо рассказать учителям, инструкторам… Хоть кому-нибудь.
Я искоса посмотрел на нее.
- Зачем? Это не наше дело.
- А если тот, черный… Если он вернется?
- Зачем ему возвращаться? Сердце он уже видел. И не забрал… – Я перевел дыхание. – Успокойся, Рида.
Она хотела сказать что-то еще, даже резко вдохнула. Но в последний момент, очевидно, передумала, и дальше мы пошли молча. Я зашел в оружейную, сдал клинок. Рида ждала меня на улице. Потом мы обошли здание училища и свернули в переулок, который оканчивался сточной канавой и пустырем. Там Рида позвала Флиппа, и утилизатор прикончил остатки вчерашней трапезы. Знатный у него получился десерт…
- Как ты думаешь, оно правда человеческое… было? – спросила Рида.
- Если только Миракл тебя не обманул.
- А зачем ему меня обманывать? Мы неплохо сотрудничали.
- Не знаю… Мало ли. Может, за ним стража следила. Или что-нибудь в этом роде.
- Так ты не уверен?
- Ну… По форме оно и правда было похоже на человеческое, Рида.
Она сокрушенно покачала головой.
- Черт знает что такое…
Домой мы вернулись вместе и до обеда не знали, куда себя деть. После обеда начинались занятия специально для студентов старших курсов. Во вторую половину дня они велись всего пару раз в неделю и были, в общем-то, факультативными, на них можно было не ходить. Но мы пошли. Рассчитывали отвлечься.
Я и сам не мог понять, почему меня так взволновала эта история. Ну, загнал я результат чьего-то магического эксперимента. Да, странный результат. Но ведь у магиков все не как у людей. Может, если бы не было их, эти создания тоже не появлялись бы. Как говорил один наш преподаватель: магия – это сила, решающая проблемы, которые она сама же и создает. Преподаватель этот вел у нас занятия на первом году обучения, какой-то вводный курс. Мы звали его Герцог – за тощую рыжеватую бороденку клинышком, а вот как звали его на самом деле…
- …Это было покушение не столько на власть, сколько на королевское достоинство, - говорил тем временем преподаватель. – И все же Ульбриху Двенадцатому не стоило принимать все так близко к сердцу…
Ах, черт. Только отвлекся… Ладно, ничего не поделаешь. У кого бы про все это спросить? У преподавателей нельзя – первое, что они спросят в ответ, почему я этим заинтересовался. У инструкторов из бестиариума тоже не спросишь: начнут относиться с подозрением, каждую добычу станут проверять намного пристальней… или шепнут руководству, и не видать нам с Ридой больше ведьмачьей халтуры. М-да… Может ли кто-то из однокурсников знать такие вещи?..
Я оглядел полупустой класс. На нашем курсе было всего семнадцать студентов, среднее число для выпуска. Сейчас на занятиях присутствовала едва ли дюжина, считая нас с Ридой.
Слева у окна за первой партой сидела Селейна. Стройная, скорее даже худощавая девица восемнадцати или девятнадцати лет с длинными темными волосами, дочка цирюльника с Круглой улицы. Она перевелась в училище примерно год назад, но ни с кем до сих пор почти не общалась. Не то чтобы она была отличницей, но, судя по успеваемости, знала много. Вот только мы были знакомы не так близко, чтобы я мог посвятить ее в нашу тайну.
Читать дальше