Грин Грин - Кетополис - Киты и броненосцы

— Да это подземная! — ахнули "прессы". — Пиявка! Крыса на свободе!

— И впрямь! — восхитился Энцо. — И впрямь, подземная! Только не крыса и не пиявка, не-ет. Полюбуйтесь, до чего хороша! До чего грациозна! Каков цвет кожи! Каковы глаза! Что морщитесь, господа пролетарии, неужто не нравится?

Господа пролетарии загомонили в том смысле, что нет, совсем не нравится. Крыса, она крыса и есть. Ей место в канаве пузом кверху. Или на фонарном столбе.

— Ну-у, — скривил губы Энцо, — это свидетельствует о вашем низком вкусе, господа. Герцогу вот понравилась. А с его утончённым выбором не поспоришь.

Аристо вновь попытался открыть рот, но мастер Ковач без лишних церемоний хлестнул его ладошкой по губам. "Герцог" всхлипнул.

Энцо длинно сплюнул и поскучнел. Как видно, дурачиться ему надоело.

— В общем, читаю по вашим миролюбивым рожам, друзья, что гостей мы обязаны принять по высшему разряду, — сказал он. — Какие имеются соображения?

— Аристо удавить, с крысой побезобразничать, — предложил однорукий Ди.

— Ха, если ты своего безобразника в канаве нашёл… — загоготал Ковач. — Лучше уж тогда наоборот. Крысу удавить, а безобразничать — с аристо. Он хоть точно чистенький.

— Ай-ай-ай, срамник славянский, — погрозил ему пальцем Энцо. — Что такое ты предлагаешь? За содомию на нас обрушится небесная кара.

— Я венгр, чёрт тебя раздери!

Пока они препирались, Джоу раздвинул "прессов" и подошёл к девушке. Выражение лица у неё было безразличным. Словно она уже поставила на своей жизни крест и лишь ждала: поскорее бы всё кончилось. Чем-то, не то угловатостью форм, не то скулами, она напомнила Джоу его Козушку Кэт. Вспомнились ему и грустные мамины сказки, в которых морлоки оказывались не похитителями детей, а зачарованными зверушками. Добрыми и несчастными. Спасти их, превратить обратно в белочек и зайчиков, мог только солнечный свет. Но злобные ведьмы врали людям, что "подземные" — исчадия ада. Отчего погулять на солнышке заколдованных зверьков не выпускали никогда.

Джоу покусал ус, положил руку аристо на плечо и подтолкнул его:

— Двигай отсюда, чистенький!

— Эй, друг, ты никак перебрал? — удивился Энцо. — Хватит изображать Капитана Грома. Разве мы можем отпустить похитительницу детей?

— Никого она не похищала, Красавчик. Разуй глаза, она же сама ещё ребёнок. Пусть идут!

— Не много ли на себя берёшь, Ируд? — взвизгнул однорукий Ди. — Это общая добыча. Твой голос тут ни черта не решает. Ты всего лишь один из дюжины. Верно, парни?

— Старина Ди прав, — подключился Ковач. — И вообще! Ты, ик, в последнее время наглеешь, Бирманец! Меня, ик, подсиживаешь. Доносишь на нас господину Биферу… Сту… ик… стукач!

— А вот за это ты мне ответишь, вонючий румын! — разъярился Джоу. Быстрым движением он выхватил "дук-дук" и шагнул к Ковачу. — На ремни порежу!

Ковач отскочил. Джоу рванулся вдогонку. На нём сразу повисли несколько человек, но он, свирепо рыча и мотая головой, пёр вперёд.

— Да держите вы крепче этого психа! — заорал Красавчик Энцо. — Убьёт же мастера!

Наконец Джоу повалили, прижали к мостовой вооруженную руку и, действуя как рычагом тростью Красавчика Энцо, выворотили из кулака нож. Кто-то из молодых сбегал в паб, притащил бутылку тёмного. Ируду разжали рот и, приговаривая, "остынь, остынь, Джоу", напоили пивом. Часть пива, конечно же, попала на манишку, отчего Джоу разорался и сделал попытку врезать криворукому поильцу в глаз. Барахтались так довольно долго, а когда Джоу пообещал больше не лютовать и его отпустили, выяснилось, что аристо и пиявка успели улизнуть.

"Прессы" рассвирепели, и чуть было не взялись за Джоу повторно, но Красавчик сумел подавить и эту ссору.

— И чёрт с ними! — объявил Энцо. — Убежали, значит так тому и быть. В конце концов, наши с вами простенькие забавы ерунда по сравнению с тем, что им приходится выносить ежесекундно.

— Говори проще, Красавчик, — озадачился однорукий Ди. — Чего такого страшного им приходится выносить?

— Друг друга, балда!

Все захохотали. Мир был восстановлен. Ируду вручили кварту очищенной и вернули "дук-дук", стребовав поклясться усами, что против своих его более не обнажит. Бутылку пустили по кругу.

Потом они разгуливали по улицам, задираясь к прохожим, горланя непристойные песни, колотя в окна и ставни домов. Они не пропускали ни одного паба, ни одной самой зловонной забегаловки, и скоро даже Красавчик Энцо передвигался исключительно по кривой. К сожалению, "волы" им больше не попадались, не попадались и другие весёлые компании. Кулаки же хотелось почесать просто чудовищно. Без доброй драки и грядущее посещение девочек казалось пресным. Когда они уже готовы были наброситься буквально на фонарный столб, им повстречалась ещё одна любопытная парочка.