Arrow Deadly - Термит

- Бессознательно. Теперь ты убьешь меня?

- Разве ты не знаешь? - резко спросил он.

Анна пожала плечами:

- С намерениями всегда сложнее. Люди часто сами понятия не имеют на что способны.

- Но я же чертов урод, который возбуждается от вида крови.

Она покачала головой:

- Я этого не говорила. Это из-за адреналина, который выделяется в момент убийства.

- Ты еще реакцию напиши! Все было не так. Не так! Нельзя раскручивать личность человека на винтики.

- Если ты меня убьешь, выключи потом плиту.

Термит рассмеялся и обнял ее.

- Хорошо, выключу.

"Она еще не смотрела новости и думает, что я просто работаю на мафию. Но как только она увидит репортаж из Пейнтбола, ей останется лишь сложить два и два, и она поймет, что я - это Охотник. И один дьявол знает, что она сделает тогда".

В крохотной кухне они стояли, волей-неволей прижавшись друг к другу. Термит чувствовал спокойное и мерное биение сердца Анны.

"Я виноват во всем этом. Нужно было порвать с ней сразу, как и планировал. А теперь, если хочу быть в безопасности, мне самому придется покончить с ней. Бедняжка! Она верила, что я не причиню ей зла, иначе никогда бы не призналась. Но Охотник - это не наемник синдикатов. Когда она все поймет, она, может быть, возненавидит меня. И сдаст полиции. Черт, черт, черт!"

Он взял ее за подбородок и прикоснулся губами к губам.

Плечо пронзила острая боль, когда он подхватил девушку и усадил ее на стол, но Термит лишь выгнулся и крепче прижал к себе Анну, так что все синяки на его торсе заболели. Она потянул поясок ее халата.

"В последний раз... К дьяволу все!"

Лезвие ножа блестело на солнце, когда Термит резал истекающий янтарным соком пирог.

29. Алмаз

Теплый осенний день сменился прохладным тихим вечером. Людской поток на улицах пополнился работниками, закончившими смену. На улицах-артериях автомобили сбивались в пробки-тромбы.

Термит сидел в дешевом кафе и очень медленно ел жареный картофель. Он умудрился растянуть среднюю порцию на сорок пять минут и теперь особенно неторопливо доедал последние ломтики. Также перед ним стоял маленький стаканчик с колой, из которого он изредка отпивал, и открытый ноутбук.

В кафе предоставлялся бесплатный вай-фай, и Термит уже провел пять часов в Интернете. Он изучил все новостные статьи о событиях в Пейнтболе203. Репортажи были противоречивыми. В одних пришедшие в Пейнтбол гражданские изображались невинными овечками, совершенно случайно оказавшимися не в том месте, в других - социопатами и сектантами, которые хотели помочь Охотнику. Многие заявляли, что главный злодей месяца арестован и скоро пойдет под суд. Другие же писали о полицейском как о жертве. Количество пострадавших от яда и случайных выстрелов тоже разнилось, но Термит с облегчением заметил, что об убитых нигде не упоминалось. Странно, но погоня за бешеным спецназовцем почти не удостоилась внимания: ее приписывали к последствиям общего психоза, устроенного Охотником. Посланий от Мордреда на этот раз не было.

"Затаился, сволочь, лег на дно. Как и я".

У стула Термита стоял старый рюкзак, набитый одеждой, некоторыми документами и реагентами для производства матриц. Конспирации ради из кармана на боку выглядывала карта города и дешевый путеводитель.

Вздохнув, Термит щелкнул мышкой, закрывая новостной портал, и открыл поисковик. Некоторое время он размышлял, барабаня пальцами по столу, потом набрал название города и два слова - "южная жопа". Ему выдали массу ссылок на сериал "Южный Парк", рекламные статьи о гостинице "Южная" и энциклопедические материалы о Южной Америке. Перелопатив весь этот шлак, Термит нашел коротенький пост на игровом форуме, из которого следовало, что "южной жопой" жители одного из спальных районов называют швейную фабрику из-за в высшей мере странной фантазии архитектора, проектировавшего здание.

Термит отметил местоположение фабрики на карте, сложил ноутбук в кофр, кинул в рот весь оставшийся картофель и, надев рюкзак, вышел из кафе.

Он влился в толпу людей и прошел со всеми к остановке монопоезда. Даже прочел расписание. Но скоро понял, что поездки в закрытом вагоне его паранойя не выдержит. Лишь на улице он чувствовал себя спокойно, там оставалась хотя бы призрачная возможность маневра.

Он покинул остановку и пошел, мерно печатая шаги, как солдат на марше. Холодный воздух бодрил. Людей встречалось все меньше и меньше, и в одной укромной подворотне Термит достал из рюкзака старое радио, настроил его на волну "Пророка" и воткнул в уши наушники. Нудно затрещали помехи. Спрятав радио в карман, он продолжил свой путь, слушая белый шум.