Алексей Верт - Дзен-софт

Человек отошел от стены и зашагал дальше по дороге, которая в какой-то момент привела его к площади. За ней стоял за́мок, также сделанный из изумрудов. Ворота замка были заперты. Прислонившись к ним спиной, сидел незнакомец. Широкополая шляпа скрывала лицо. Видны были только руки, лежащие поверх старого плаща. На ногах — черные сапоги, начищенные до блеска.

Услышав приближающиеся шаги, незнакомец поднял голову. И лишь заметив чужой наряд, человек, пришедший по дороге из желтых квадратов, понял, что он гол. Ему стало неловко, но поскольку одежду взять было негде, он продолжил свой путь в том виде, в каком был. Подошел к незнакомцу и присел на корточки возле него.

— Кто ты? — спросил человек, прислушиваясь к новому для себя звуку собственного голоса.

Незнакомец никак не отреагировал. Тогда голый человек осторожно толкнул молчащего в бок и повторил вопрос.

— Чего тебе надо? — отозвался тот и покосился на собеседника. Глаза его были такого же изумрудного цвета, как и все вокруг.

— Войти.

— Зачем?

Голый человек не нашел ответа на этот вопрос. Ему надо было внутрь — это все, что он знал. Где-то рядом находилось осознание цели, но его было не поймать.

— Когда войду, тогда узнаю, — ответил он.

— Думаешь, сто́ит? — насмешливо спросил сидящий.

— Да.

— Войти… — Незнакомец пробормотал что-то неразборчивое и поднялся. Следом за ним поднялся и гость. — Что ж, я впущу тебя, но мне надо знать твое имя.

«Имя? — подумал голый человек. — Имя. У меня было имя».

Следом за этой мыслью пришло и знание.

— Меня зовут Гудвин, — сказал он. — Гудвин. Великий и Ужасный.

— Проходи. — Страж ворот склонился в почтительном поклоне. — Проходи, повелитель.

И створки распахнулись сами собой.

Гудвин — знание собственного имени было чрезвычайно приятно — шел по коридорам замка. Казавшийся снаружи крохотным, внутри замок был обширен. Спуски сменялись подъемами, комнаты со сводчатыми потолками и каменным полом поражали своим величием, отовсюду веяло прохладой.

Свернув в боковое ответвление коридора, Гудвин очутился в тронном зале. Он подошел к креслу из гигантского цельного камня и сел в него. Руки легли на подлокотники, и тотчас же боль пронзила тело.

Время в какой-то момент обрело значение, и благодаря этому боль продолжалась целую вечность. Затем все схлынуло.

Гудвин Гейт с удивлением осматривался. Память всей прошлой жизни вновь была при нем, но в ней не нашлось ничего похожего на это место.

— Где я? — спросил он, и эхо разнесло вопрос по коридорам замка.

— ЭлБа. Центр управления, — прозвучал голос стража, встречавшего его у ворот. Затем и он сам появился перед Гудвином.

— Что произошло?

— Попытка стереть сознание была почти удачной.

— Почти?

— Удалось восстановить всё из резервной копии.

— Ясно, — соврал Гудвин. — Что происходит сейчас?

— Стабилизация нервной деятельности. Синхронизация сознания с моторикой.

— Где я?

— ЭлБа. Центр управления, — повторил привратник.

— Нет, — Гейт помотал головой, — физически.

— В Биосе.

— Где?

— В Биосе. Глубоко под Новым Вавилоном.

— Понятно… — снова солгал Гудвин.

Внезапно стены замка затряслись. Сверху посыпались изумруды. Они разбивались об пол и разлетались осколками.

— Что это?

— Попытка проникновения.

— Прекрати.

— Блокировка приведет к прекращению наладки.

— А если не блокировать?

— Возможно, смерть, — пожал плечами страж.

Это совершенно человеческое движение почему-то вывело Гудвина из себя:

— Блокировать! Немедленно!

— Как пожелаете, повелитель.

И вновь стало как в начале. Ничего. Совсем.

А потом Гудвин ощутил, что держит кого-то за руку, и открыл глаза.

Перед глазами плясали желтые и багровые пятна — зрение отказывалось включаться сразу после долгого перерыва в работе. Хотя насколько долгим он был, Гудвин не имел представления. Складывалось впечатление, что у него нарушилась способность ориентироваться во времени и пространстве. Обрывки воспоминаний о знакомстве с интерфейсом ЭлБы и о прошлой жизни приплясывали в голове, не складываясь в единую картину и не давая сосредоточиться на настоящем моменте.

— Смерть! — прошипел кто-то совсем рядом с ухом Гейта. — Смерть побери! Остаточные рефлексы!

Гудвин моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут почувствовал сильный рывок и чуть не свалился со стула, на котором сидел. Тот, кого он держал за руку, вырвал запястье из захвата, отошел в сторону и перестал затенять обзор. Тусклый прямоугольник окна, точечная подсветка на потолке, склянки, обрывки проводов, какие-то блестящие детали и инструменты на столе. В голову услужливо полезли сцены из фильмов о сумасшедших хирургах-экспериментаторах, о трансплантации органов и прочие малоприятные картины. Это изрядно бодрило, особенно если учесть, что Гудвин опять осознал себя голым.