Анджей Ясинский - Чародей [CИ]

— Странно, земля-то нормальная. — Не выдержал я. — Почти чернозем. Откуда неурожаи-то?

Фермер снисходительно глянул на меня, потом задумался и почесал бороду.

— Говорят, тута в стародавние времена были сильные войны. Чи чародейские, чи архейские, то мне неведомо. Но с тех пор, сколько веков прошло, а растет тут все плохо. А можа, сказки все это. Жуковки тут живут и сжирают все на корню. Сидят в земле, годами без пропитания спят, а как что вырастет — вылазят и едят. Иногда не вылазят. Никто не знает почему. Двадцать лет тому назад совсем хорошо было. Эт, значит, как токмо чародеи поработали. О прошлом годе тоже было тихо и об этом годе вроде собиралось быть хорошо… Да вот, намедни, на поле я жуковку увидел. Мертвую, но все равно знак плохой, — грустно сказал Рокот. Снова почесал бороду, глотнул из стакана и продолжил. — Спасаемся старыми запасами, значит. Фруктовые деревья жуковки не трогают, только на них не заработаешь… хранятся мало, надо быстро собирать урожай, а рук-то не хватает. Пшеницу-то да греху сподручней собирать… — мужик замолчал. Вопросы у нас кончились, и Рокот, посидев в тишине минут пять, испросил разрешения заняться делами, а после милостивого кивка Карины куда-то ушел.

— Пойдем, посмотрим? — спросила она, глядя на меня.

— Поля?

— Ага, — кивнула девушка. — Хочу посмотреть, что там наши начародействовали. Ну и вообще, в чем проблема. Хотя я давно чувствую проклятье, наложенное на местность, но очень слабое. Может на поле оно будет посильнее.

— Мне самому интересно, — согласился я.

Оставив вещи рядом со столом и не заходя в дом, мы вышли со двора. Я поманил пальцем пацана, что все время за нами шпионил. Тот, поняв, что зовут именно его, сначала дернулся убежать, но любопытство превысило боязнь, и он как-то боком, мелко семеня ногами, подошел.

— Как зовут? — Спросил я, улыбнувшись.

— Козя, — хмуро ответил мальчишка. Лет ему было около десяти, и выглядел он как обычный пацан его возраста — чумазая мордаха, царапины где только можно: на щеках, руках и коленях. Сам босой. Штанишки аккуратно обрезаны в районе колен. Домотканая рубаха с отцовского плеча подпоясана на манер кафтана обрезком веревки.

— Далеко ближайшее пшеничное поле?

— Да не, — помотал он головой. — Но греха ближе, аккурат за домами начинается. — Парнишка махнул рукой куда-то в сторону, обозначив направление.

— Ну, веди, что ли. — Я протянул ему камешек, вокруг которого летали мелкие искорки — простейшая иллюзия, но пацан от нее пришел в восторг и всю дорогу игрался с подарком. Идти и вправду было недалеко, минут за десять мы дошли.

Карина медленно пошла по ниве, раскинув руки в стороны и касаясь ладонями верхушек растений. Я же тронул мальчишку за плечо:

— Козя, найди мне жуковку. Это не опасно?

Он отрицательно замотал головой:

— Не, Клешни-то на рту у них ого-го какие! — парень развел руками в стороны, показывая размер. — Тока они не больно кусаются.

Я усмехнулся: если он прав, то жуковки размером с хорошего такого коня и подростков типа нашего сопровождающего должны глотать не жуя. Впрочем, воображение у Кози было как у нормального рыбака. "Ого-го" оказалось все же поменьше. Жуковка — с мизинец взрослого человека. И действительно, жук жуком, только ярко-красный, с черными полосками по спине. Крылья если и есть, то атрофированы донельзя. Жвала, которые пацан назвал "клешнями на рту", были действительно большими относительно тела, но ничего особенного. Образец вел себя вяло: апатично перебирал лапками и временами раскрывал и закрывал свой ротовой аппарат, то ли пытаясь меня цапнуть, то ли просто для профилактики. Не углядев ничего интересного обычным зрением, я переключился на инфомагическое, и тут меня ждал сюрприз. Хмыкнув, я привычно разогнал сознание и погрузился в исследование. А когда вынырнул обратно, рядом со мной уже стояла Карина, вопросительно глядя на меня.

— Ну что? — спросил я.

— Довольно простое проклятье, но очень сильное, — начала отчитываться подруга. — Вернее раньше было сильным, сейчас действительно почти выдохлось. Вообще-то от него все насекомые должны были убраться отсюда подальше, но почему-то на этих, — она кивнула на жуковку в моей руке, — не подействовало.

— Да, — согласился я. — Проклятье лишь погрузило их в сон. Забавно: сотни лет прошли, а они все живы. Изначально это действительно были обычные жуки, но потом их изменили мейхи, чтобы уничтожать все живое. Но буквально через поколение эта установка деградировала, хотя и не исчезла совсем. Теперь жуковки реагируют лишь на растения. Причем только если растительной биомассы вокруг много. Как, например, на этом поле, — я широким жестом охватил гречиху, чьи стебли мирно покачивались на ветру, не подозревая о скором нашествии прожорливых насекомых. — Живут долго за счет того, что периодически впадают в спячку. Проснутся — слопают все вокруг, отложат личинки и снова в спячку. Но это редко происходит, иначе тут было бы не протолкнуться от них. Чаще просто спят в земле. Ты что-то говорила про химер, будто бы ваш брат любит ставить такие эксперименты над всякой живностью?