Александр Тув - Ходок I

— Дэн — мы мирные торговцы! Мы не собираемся ни с кем воевать. Наша цель — личное обогащение путем

… как же, как же… о чем речь!? Я вам верю на слово… кол-л-лега…

… мирный торговец из «Морского Змея»… сказочник хренов…

… ведет меня на базу террористов… учиться торговать… козинаками…

доставки экзотических товаров из пункта А, где они есть, в пункт Б, где их нет. И все!

В ответ на скептическую улыбку Дениса Шэф тоже ухмыльнулся:

— А вообще, кроме наших, сугубо мирных профессиональных приоритетов, есть одна маленькая загвоздка. — Денис вопросительно поднял бровь, и Шэф продолжил. — Через двери активные вещества не проходят.

— Что значит не проходят?! Остаются на месте, что ли?

— Нет, не совсем… точнее не «не проходят», а изменяют свойства — становятся «не активными».

— То есть?

— Что «то есть»? — то и есть: с этой стороны двери в патроне порох, а с той — вещество черного цвета, горючести в котором примерно, как в песке из кошачьего лотка.

— А электрические батареи? — не собирался сдаваться технически грамотный Денис.

— Разряжаются, — качнул головой Шэф.

— А почему?

— А почему порох меняется? — встречно поинтересовался Шэф.

— А я откуда знаю?..

— Вот и я не знаю, почему после перехода все перестает стрелять: и обычное, и лучевое, и плазменное…

— А… — начал было Денис, но Шэф его перебил:

— Короче, Склифосовский, путем многочисленных экспериментов было установлено, что единственная энергия, которая не уходит при переходе в ноль — это механическая энергия сжатой пружины.

— А магическая?!

— Тоже самое.

— Но, фархан после перехода работал!

— Здра-аа-ась-те! Он после перехода был сухой, как лист, и заработал уже здесь, на Тетрархе.

Больше крыть было нечем и весь оставшийся путь до беседки «Хвост Дракона» в салоне царило молчание. Каждый думал о своем. О чем думал Шэф — неизвестно, а Денис размышлял о превратностях судьбы, превратившей его из тихого обывателя в черт знает кого — в межмирового шпиона-диверсанта — вот в кого!

Надо честно признать, что подобная трансформация его даже радовала — в своих детско-юношеских прыщавых мечтах он все время воображал себя героем боевика: высоким, суровым, мускулистым, с излучателем антиматерии в правой руке и грудастой блондинкой в левой.

С другой стороны, мрачным облаком, омрачавшем его мысли, были воспоминания о приключениях в подземной крепости и их последствиях — по всему выходило, что можно не только навешать плохим парням пиздюлей, но и огрести их в немалом количестве… правда в целом, баланс его настроения был положительным. Перспективы открывались умопомрачительные: Денис немножко позанимается в школе диверсантов, куда они идут с Шэфом, станет круче вареных яиц, а потом… услужливое воображение подсовывало Денису сладостные картинки в стиле обложек книг о Конане-варваре: супергерой — Денис, окруженный трупами врагов и живыми красотками, золото, драгоценные камни, валюта…

Когда автомобильчик, перевозивший наших героев, уже остановился у подножия невысокого холма, вершину которого украшала красивая беседка, точь-в-точь походившая на ту, в которой началась тетрархская эпопея компаньонов, Денис вспомнил, что еще показалось ему странным:

— Шэф, сутки везде одинаковые?

— Эт-то вряд ли.

— А на хрена тебе тетрархские часы?

— А подумать?

— Шэф, у меня какая-то патология зрения.

— Это ты к чему? — насторожился руководитель.

— Да я тебя видел голым… а следов обрезания не заметил…

— А с чего бы им взяться?!

— Да так… больно любишь отвечать вопросом на вопрос…

— Маладэц! Подъебнул начальство и радуешься! Радуйся, радуйся… ты мне напомни об этом, когда будут выписывать премию за четвертый квартал…

— А кто будет выписывать?

— Я!

— Понятно… — загрустил Денис — перспективы получения премии, становились сильно призрачными, — и все-таки зачем тебе местные часы?

— А чтобы встречаться у старого дуба не после заката, а в двадцать восемь восемьдесят.

… блин! мог бы и сам догадаться — элементарно Ватсон!..

— Понятно… теперь.

— Не помню, я говорил, что ты гораздо умнее, чем кажешься?

— Вроде говорил…

— Я ошибался.

Посторонний наблюдатель, обнаружившийся, паче чаянья, вблизи беседки, был бы немало удивлен тем фактом, что двое молодых людей, нагруженных как верблюды, войдя в беседку, тут же исчезли, будто их и не было! Но, к счастью, для этого гипотетического наблюдателя, его здесь не стояло, иначе бы он сильно заинтересовал сосок на предмет, как здесь очутился. И думается, уклончивые объяснения, типа: «А пошли вы…» — здесь бы не прокатили.