Михаил Соловьев: Апокалипсис on line

изменились.

С каким удовольствием я проснулся бы сейчас от звонка простого будильника и

осознал, что все происходящее со мной, лишь пустой дурацкий сон.

«Мечты, — тюкалась в голове вялая мысль, — Человечество доигралось в глобальный

контроль, и сегодня мы попробуем это прекратить».

Что будет дальше — не волновало.

Проигрыш не рассматривался и я в него просто не верил.

«Не бывает такой мощной совокупности факторов, — рассуждал я, — Цепочка сплошных

закономерностей: разумный «Малыш», Серега со своими замыслами, небывалая удача,

позволяющая остаться невредимым во всех передрягах плюс сверхвозможности.

Наверняка какие-то высшие силы заинтересованы в уничтожении этого жутковатого

продукта человеческой жизнедеятельности, невзирая на побочные эффекты».

Один профессор-американец называл человечество биологическим видом по

производству мусора.

— Мы выкапываем полезные ископаемые, — вещал он с телеэкрана, — Производим мусор

и закапываем его обратно в землю. Нетронутых пространств, все меньше.

Представьте себе на мгновение землю без человека… Гармония. Я больше чем уверен,

— подытожил он выступление, — Что скоро нас не будет вместе с уродливой

технократической цивилизацией и утерянное равновесие восстановится.

Тогда я с ним почти согласился — против его рассуждений сложно было возражать.

Сегодня слова американца предстали для меня в еще более ярком свете.

«За полчаса до конца света, — думал я, — А может, и за пять минут. Прямо по

Библии — матери кормят детей, люди вынашивают свои обычные планы, а мы готовим

Армагеддон».

Мысли о семье и друзьях я исключил за день до этого волевым решением, мол, будь

теперь что будет.

Нащупал Серегину флэшку.

После получения особого статуса, я ее в плавках не прятал, а просто носил на шее

рядом с нательным крестом.

— Проверить бы ее, — сетовал Сергей сегодня утром, — Иначе придется играть на

Джоновича, если ничего не получится.

Оказалось, что вирусу для охвата всей «системы» необходимо чуть больше двадцати

минут.

— Если не выйдет, то еще двадцать минут на программу Игоря Джоновича, — дышал

мне в ухо Сергей, — А успеем ли?

«Извечные сомнения интеллигенции», — оценил я его сомнения и ответил, что надо

сначала добраться до мозга. Там и будем рассуждать.

О сути программы, заложенной во флэшку и побочных эффектах, он мне опять ничего

не сказал и лишь ехидно повторил мою же фразу:

— Давай сначала доберемся.

«Что там в тебе? — мысленно спрашивал я дремлющий кусочек пластмассы с

радиодеталями, — Какая начинка?»

Ответа я не ждал, а просто убивал время.

Но его уже не оставалось.

Грохот первого выстрела по зданию не дал мне возможности развить свои догадки.

Меня вынесло из кровати, и я с ходу напялил на себя спортивный костюм с

кроссовками.

Приоткрыл дверь.

В коридоре слышались далекие крики и хлопки.

Только сунул «Малыша» и зарядное устройство в карман куртки, как внутрь

завалился Сергей.

Только мое замедленное время спасло меня от столкновения. Я резко поменял

направление движения, заставив кроссовки визгнуть на пластике пола.

— Готов? — выдохнул он.

— Да, а что твой парень?

Снаружи здания загрохотала настоящая канонада.

Серега достал из кармана «Малыша-2».

— Из комнаты налево, — прочитал он, — Камера в конце коридора. Готовность —

отсутствие красного сигнала.

— Пошли, — выдохнул я, — Читай дальше.

Как только вышли в коридор, огонек на управляющей коробочке видеокамеры моргнул

и погас.

Мысленно похвалил «Малыша» и постарался «нащупать» его в сплетении проводов, но

ничего не вышло.

— Два поворота направо и дверь с электронным замком, — прочел Серега, — Ударить

дважды.

Я просканировал пространство за поворотом. Там все было чисто, а вот этажом ниже

движение нарастало.

Вот и дверь.

Пнул ее пару раз, и замок сменил красную лампочку на зеленую.

Я почувствовал «Малыша».

Он был сейчас немного не такой, как обычно.

«Напряжение 220 вольт изменит любого», — оценил я, выскальзывая в неизвестность.

В этой части здания я никогда не был. Это оказался вход в наш блок, и на двери,

как и на пластиковом ключе, красовалась буква «Х».

— За поворотом направо камера, — продолжал Серега, — Десять метров по коридору,

поворот налево и лифт. Там стационарный пост. Два человека.