Стивен Хант - Небесный суд

— Если все так… как они считают… враждебная служба… — произнес голос пройдохи Стейва.

— На сей раз… до… в темноте…

Оливер приблизился к отверстию ближе, насколько возможно. До его слуха донеслось знакомое постукивание — дядя выбивал о столешницу трубку, из которой курил мамбл.

— Они придут… — Снова Гарри Стейв.

— Наши друзья на востоке?.. — Дядя Титус.

Восток? Глаза Оливера удивленно расширились. К северо-востоку от королевства раскинулась Священная империя Киккосико. А прямо на восток от него лежит Квотершифт, но никаких друзей там нет и быть не может. Какие же друзья после Двухлетней войны?

После поражения в войне Содружество Общей Доли Квотершифта, наколдовав между двумя странами проклятую стену, полностью запечатало свои сухопутные границы. С одной стороны, это было сделано для того, чтобы отбить у своих подданных всякое желание покинуть пылавший в огне революции Квотершифт, с другой — чтобы отражать военные вторжения со стороны Шакалии. Хотя официально никакой торговли с Квотершифтом с тех пор не велось, контрабандисты по-прежнему высаживались с грузом бренди на морской берег, где им не слишком докучали своим присутствием таможенники. Подобно всем прочим детям из Хандред-Локс, Оливеру было строго-настрого велено не забредать слишком далеко на восток от города. Там можно было увидеть разве что тени патрульных аэростатов, да кое-где по овеваемым ветрами торфяникам гарнизон красномундирников или пограничного пехотного полка.

— Грязная игра… — Снова Гарри Стейв.

— Уже… на ветру. — Дядя Титус. Раздался скрип оттаскиваемого в сторону кресла. — Двое моих людей мертвы…

Мертвы! У Оливера перехватило дыхание. Что это такое за грязное дело, в которое Гарри Стейв втянул дядю Титуса? Неужели на его складе в Шипмен-Тауне спрятаны бочонки с контрабандным бренди? Неужели где-то в заброшенной скалистой бухте убиты таможенники?

До Оливера неожиданно дошло истинное положение вещей. Дядя никогда не откровенничал с ним в отношении своих коммерческих сделок. Оливер выполнял его несложные поручения и потому имел о делах дяди лишь смутное представление. А то, что знал, обычно узнавал из немногочисленных дядиных рассказов о том, кому можно доверять, капитан какого клипера ненадежен и мог соблазниться легкой поживой и украсть груз. В центре этих рассказов был только сам дядя Титус и никто из его подручных. Даже Оливер без особого труда уяснил себе, что интересы тех, кто работал на складе, никогда не простирались далее — или им не позволялось простираться далее — верфей Шипмен-Тауна. Было ли это нечто большее, нежели элементарная осторожность? Или же неведение левой руки дяди о деяниях правой проистекло из необходимости держаться подальше от болтающегося конца веревки в руках палача Боунгейтской тюрьмы?

Сверху снова донеслись звуки отодвигаемых кресел. Оливер бесшумно закрыл дверь гостиной, и, на цыпочках прокравшись к себе в спальню, расположенную здесь же, на первом этаже, быстро юркнул в постель. Похоже, демсон Григгс права насчет Гарри Стейва. Но насколько глубоко увяз в его махинациях дядя Титус? Оливер представил, как дядю бросают в тюрьму, и тотчас устыдился своих мыслей. Ведь он подумал не об ужасной участи своего единственного родственника, а озаботился лишь своей собственной судьбой. Его дядя и без того постоянно рискует быть отправленным в ссылку. И все потому, что держит в своем доме поднадзорного мальчишку, а он, недостойный Оливер Брукс, печется лишь о том, что может случиться с его собственной шеей.

«А как же я? — подумал Оливер. — Если дядю Титуса посадят в тюрьму, кто возьмет меня на работу здесь, в Хандред-Локс? Какое будущее ждет меня здесь — разве что холодные, неприветливые ворота местного Совета по делам бедных». От этой мысли мальчик даже передернулся от отвращения. В их небогатом графстве Лайтшир работные дома и без того забиты беднотой. Не хватало им еще поднадзорного мальчишки. Не проще ли устроить ночью несчастный случай? На его лицо, перекрывая дыхание, скользнет подушка, и нежелательного человечка можно спокойно вычеркнуть из списков обитателей работного дома.

К счастью, вскоре Оливера сморил сон, и безрадостные мысли о будущем в ставшем для него тюрьмой городке под названием Хандред-Локс на время оставили его в покое.

Наблюдатель Номер Сорок Шесть при помощи педали повернул телескоп немного влево. Потребовалась пара секунд, чтобы транзакционное устройство сбалансировало комплект зеркал. Изображение на короткое мгновение утратило фокус, затем с легким щелчком обрело прежнюю резкость. Краем глаза Наблюдатель Номер Сорок Шесть видел других Наблюдателей, сидевших на красных мягких подушках за установленными на консолях массивными медными трубами, похожими на телескопы.