Александр Воробьев - Перс

- Да-да, я подумаю... насчет отпуска, - утомленно сказал Бронников. - Можно идти?

- Да, у меня все. До свидания, Алексей!

- До свидания, Геннадий Николаевич.

---

После известия о скорых переменах у Бронникова все стало валиться из рук; промаявшись около часа в лабораторной, Алексей отправился в свою комнату искать умиротворения в игре. До конца рабочего дня оставалось еще слишком много времени, чтобы уйти прямо сейчас; вот часа через три можно будет тихонько исчезнуть... По дороге он заглянул к Володям и поделился новостью, однако вместо ожидаемого сочувствия встретил подтрунивания и рацпредложения по поводу своей дальнейшей судьбы.

- А что, Лелик, - рассуждал Петрович, - зачем тебе лаборатория Соловейчика? Давай лучше к нам, у Савельева хоть нормальным делом будешь заниматься, а не околонаучной белибердой.

- За эти занятия Соловейчик выписывает такие надбавки, что вопрос об их взаимоотношениях с наукой отходит на второй план, - заметил Ильич. - По-моему, далеко не самый худший вариант. Вон, у Верхонина какие фундаментальные исследования двигают, и что толку? Если б не прошлогодняя публикация в Quaternary Research , они по индексу надбавок на последнем месте оказались бы.

- Зато птенцы Соловейчика ездят не дальше полусотни километров от Ебурга, - Комаров, как всегда, нашел повод поспорить. - Да и то раза два-три за лето... А мы у Савельева не только по Уралу колесим, но и в Сибирь заглядываем, и в Приуралье, и даже на Алтай выбираемся. О, так ты же, Леха, как-то раз с нами там был, помнишь?

- Как не помнить, - хмыкнул Бронников. - Только меня сейчас больше устроила бы тихая, размеренная жизнь в каком-нибудь кабинете с компом, а не разъезды по лесам и полям.

- Тогда тебе в чиновники надо податься, - засмеялся Годин. - Вот она, мечта русского Иванушки: сидеть на печи... пардон, в кресле, ни хрена не делать, а деньги получать.

- Сплюнь, - поморщился Петрович. - У нас уже полстраны этих Иванушек.

Алексей инстинктивно втянул голову в плечи и отшагнул подальше от друзей. В какой-то момент ему почудилось, что вот-вот откуда-нибудь возникнет, как всегда, паладин в пурпуре и выдаст всем по заклятью за обсуждение политики. Частое пребывание в игре с ее законами наложило свой отпечаток на его поведение и лексикон. Так, Бронников заметил, что практически перестал употреблять ненормативную лексику. В то же время Марина жаловалась, что он вообще стал говорить мало и скудно, заменяя даже простые фразы маловразумительными ужимками. Что поделать, если во многих случаях ему проще было выразить свое отношение к ситуации или к вопросу подходящим смайликом из игры, чем долго подбирать соответствующие слова? Не его же вина, что супруга не понимала, какой смайл изобразил муж, и необоснованно винила во всем якобы отупляющее воздействие игрового однообразия.

О, если б она знала, как ошибается! Для Алексея игра превратилась в увлекательнейший роман, одним из главных авторов которого был он сам. Каждый день он вписывал новые строки в удивительное повествование, находя или наделяя глубоким смыслом каждое действо и каждое событие. Словно первопроходец, открывал он все новые и новые грани волшебного мира, приветливо манящего окунуться с верными друзьями в девственные дебри, наполненные порой смертельной опасностью. Сколько незабываемых путешествий совершил он за последние полгода, сколько одержал славных побед и испытал горьких поражений - бессильно описать перо лучшего романиста!

При воспоминании об игре Бронников внезапно остро почувствовал, как бездарно теряет он время, болтая здесь с коллегами о всяких неинтересных ему на самом деле вещах. Лучше покинуть скорее эту душную комнату с ее беспокойными заботами и суетными реалиями и окунуться в красочный мир, где он сам - кузнец своей судьбы, а не щепка, бросаемая из стороны в сторону волей прихотливых волн. Так Алексей и поступил; распрощавшись с Володями, он прошел в двадцать третью комнату, включил компьютер и вошел в игру.

До нового звездопада в Восточном Пригороде оставалось всего десять минут, и Бронтозаврпорадовался, что вовремя пришел. Скорым шагом он отправился к месту эвента, наслаждаясь по пути чудной погодой. Климат в bfl мог служить идеальным образцом для самого взыскательного гедониста, сочетая в себе теплую мягкую зиму и умеренное, не жаркое лето. В отличие от изнуряющего зноя за окном, здесь сейчас царила освежающая прохлада; легкий ветерок шелестел листвой, обдувая крепкие тела проходивших мимо воинов, а мягкое солнышко не обжигало бронзовую кожу полуобнаженных новичков. Один из таких, совсем юный Агент007, вежливо обратился к шествовавшему мимо Бронтозавру: