Маханенко Михайлович - Барлиона

– Где он? – разбудил меня чей-то встревоженный голос.

– Спит, где ему еще быть? Он же пробыл в капсуле три месяца, вот и отсыпается за все время, – ответил ему голос Сергеича.

– В смысле, отсыпается?

– А, вы же не знаете. Сон в игре не обеспечивает нужного психологического расслабления, поэтому заключенных раз в три месяца отключают и обеспечивают им обычный сон. Десяти часов сна как раз хватает на следующие три месяца. Что касается самого содержанта, то для него в игре внезапно наступает завтра.

– А с этим тогда что?

– Вот это уже не наша проблема. По какой-то причине его капсула отключилась от игры, а автоматика перетащила его в центр реабилитации. Еще и крышку в процессе транспортировки сломали, блин, так что ждем новую капсулу и техника-настройщика. Потом засунем заключенного обратно и…

Больше я не слышал. Глаза закрылись, и я вновь очутился в царстве Морфея.

– Вставай, – меня вновь вернули в реальность.

Несколько мгновений я боролся с собой, чтобы открыть глаза. Как же хорошо просто поспать, никуда не спеша, не думая, что нужно делать дневную норму. Красотища! Сонными глазами я осмотрел помещение, после чего смог сфокусироваться на стоящих рядом со мной людях. Ба, одного из них я знаю! Это тот самый техник, что помещал меня в капсулу. Он еще тогда прикалывался, что мол "втекай". Сейчас я мог более тщательно его рассмотреть – несмотря на обычное лицо, которое можно встретить где угодно, вид техника вызывал улыбку.

Прежде всего – под распахнутым халатом виднелся свитер. Если за три месяца моего заключения в моде ничего не изменилось, то этот свитер стоил безумные деньги и был очень популярен среди продвинутой молодежи. Его можно было носить от минус сорока до плюс тридцати, внутренняя система контроля температуры обеспечивала комфорт в этом диапазоне. Свитер мог менять цвета и текстуру по желанию владельца, даже на ощупь он мог быть разным, от гладкого до пушистого. Кроме свитера, на Петре, как гласило имя на электронном пропуске, были надеты классические брюки. Брюки были тщательнейшим образом отглажены, со стрелками и заправлены в старые, грязные, потрепанные армейские башмаки. Если каждая по себе вещь и выглядела нормально, то вместе они создавали незабываемый образ. Зная современных техников, вечно бородатых, в затасканных свитерах, рабочих штанах и таких вот ботинках, я испытывал ощущение, что Петр сделал над собой неимоверное усилие и приоделся. Сверху. А до нижней части туловища просто не дошел, или забыл в процессе. О том, что он к чему-то готовился, говорила довольно неплохая прическа, которую ему сделали в салоне несколько дней назад. Почему несколько дней? Потому что двух-трехдневная щетина завершала полный образ техника, собравшегося на какое-нибудь свидание.

При всей комичности образа можно было догадаться, что у Петра случилось что-то неприятное. Отрешенный взгляд, застывшее выражение лица, а когда он выходил из комнаты, то пересчитал своим телом практически все доступные углы. Мне даже стало интересно, что с ним такое случилось.

В окружении полицейских я вошел в комнату, в которой техники уже готовили для меня капсулу. Вот и наступил конец моей внезапной одиссее на свободе. Полицейские разместились на стульях возле входа, я же направился к капсуле.

– А, ты уже здесь, – рассеяно спросил Петр, когда я встал рядом и негромко кашлянул, – Раздевай капсулу и влезай в одежду.

Похоже, у парня действительно что-то случилось. Как его в таком состоянии на работу отправили? Если я не ошибаюсь, каждое утро весь технический персонал проходит экспресс обследование, по результатам которого выдается разрешение на работу. Зомбиков, которые всю ночь играли, а на утро приходят на работу отсыпаться, в корпорации не держат. К тому же, в таком состоянии он мне сейчас так капсулу настроит, что я окажусь в теле какого-нибудь гоблина. Я вопросительно посмотрел на его напарника.

– Не обращай внимания, – понял он мой немой вопрос. – Просто у нашего Петруччо горе. Его девушка бросила около часа назад. Как раз перед тем, как мы сюда поехали. Да, Петруччо? Бросить тебе ключ? И брось мне, пожалуйста, вон ту штуку.

Понятно. Если у одного горе, то второй над этим зубоскалит. Напарничек, блин.

– Петр, а у тебя все нормально? Как-то выглядишь ты не очень. Еще настроишь гадость всякую, так я восемь лет мучиться буду.

– Да. Нет. Все хорошо. Да. Все нормально, – как-то растерянно ответил он, после чего негромко выругался, сбросил настройки и приступил к ним заново.