Александр Белаш - Роботы-мстители

— Канал не вещает? — Доран не поверил ушам.

— Вещает, — со злостью бросил Сайлас, отворачиваясь, — и вот эти два слова показывает. Даже заставку сначала ввести не могли… Идут переговоры об аренде передатчиков канала III, но они… в общем, боятся связываться. Думают, мы им эту чуму занесем. О, хоть бы скорей все заработало!! Если не включимся — убытки будут колоссальные. Рекламодатели нас разорят на неустойках. Пока мы укладываемся в страховку от несчастных случаев, но…

— Доран, — проскрежетал сзади знакомый до тошноты (а тошнота была близко) голос директора. Его взяли в клещи — впереди остервеневший Сайлас, позади — старый хрыч с невыносимыми претензиями. — Изволь пройти со мной. Есть разговор.

Смертник охотней идет под луч нейробластера, чем Доран плелся за директором, думая даже не о предстоящем разговоре, а о своих кишках. Кишки все туже стягивались в узел, и вокруг пупка, как волны от брошенного в воду камня, расширялась боль. В кабинете он уже еле соображал и почти не владел собой.

— Сейчас 05.56, — безжалостно скрипел директор. — Если в 06.15 мы не пробьемся в эфир, можешь собирать вещички. Молись, Доран! Я выпускал тебя на вещание без намордника, и я за это расплачусь, но ты — тебя я больше здесь не потерплю! По-моему, Отто Луни готов взять тебя в новости со стриптизом на XVII канал; это местечко как раз для таких развязных и безответственных субъектов…

Доран слушал — и не слышал. Демоны-мучители крючьями тянули кишки вниз, сковывая малейшую попытку двинуться, заставляя сгибаться пополам, чтобы спазм не разорвал живот.

— Может, тебе известно что-нибудь? Например — кто мог затеять это? Ты не получал угроз?..

«ОГАСТУС АЛЬБИН», — через силу подумал Доран. Это он хвалился, что может все вывести из строя в две минуты. Боль усилилась — серый фантом в респираторе остерегающе покачал пальцем: «Ни-ни, проекта не касаться!» Но кто, если не Гаст?! Вар…

— Варлокеры, — сказал Доран на коротком выдохе. — Энрик, его фанаты. Он… говорил, что его Бог… покарает… Прошу прощения…

— Конечно, у варлокеров есть люди, которые могут устроить такое, — директор уставился в окно, не замечая, что Доран семенит к скромной двери в углу кабинета. — Но без доказательств… Доран!!

Дверь хлопнула; директор обмер. Доран и вчера выглядел как выпущенный из дурдома под расписку, а сегодня на нем совсем лица нет. Еще не хватало, чтоб он в припадке депрессии… Год назад диктор застрелился перед камерой (нарочно! ради дешевой славы!), трех месяцев не прошло, как на передаче ведущую хватил сердечный приступ, а теперь Доран… Опыт холодно подсказал директору, КАК Отто Луни захлебывающейся скороговоркой будет комментировать труп Дорана в его личном туалете. Кошмар. Гнуснейшая сенсация, подарок для XVII каната. Директор забарабанил в дверь:

— Доран, открой! Я… я погорячился! Пойми мое состояние и…

— А ТЫ ПОЙМИ МОЕ СОСТОЯНИЕ, ТВОЮ МАТЬ!! — заревел Доран из одноместного убежища; его слез и гримас директор видеть не мог и потому пугливо отшатнулся. — Что, с тобой не бывало такое?!! Уйди, гадина!! Тебе что, дверь открыть?! Извращенец!!

— Дай мне слово, что ничего с собой не сделаешь!

— Ыыыыыыы! — раздалось в ответ что-то тьянское.

Директор заходил по кабинету, изредка на цыпочках приближаясь к неприметной двери. Слышно было плохо, но Доран, без сомнения, был жив.

Он вышел минут через семь — просветлевший, благостный, даже одухотворенный, хотя не без страдальческих теней на лице. В глазах же светилось нечто — как отсвет озарения, доставшегося в муках.

— Воды? — директор сам нажал сифон.

— О да. Спасибо, — Доран проглотил стакан газировки залпом. — Ааа… на чем мы остановились?

«ПРОШЛОЕ УМЕРЛО», — говорил его ясный взгляд. Директор тоже решил все забыть.

— Ты подозреваешь кого-то конкретно?

— Нет, — голос Дорана был тверд. — Я могу предполагать, но никаких имен я называть не вправе. Только гипотезы, без указаний. Надо ждать итогов расследования.

Напряжение минувшей стремительной сцены понемногу покидало лицо директора; он жестом предложил Дорану сесть.

— Шесть ноль-шесть, — сверился он с часами. — Пока ремонтники молчат. У нас осталось всего ничего, чтобы решить, как быть дальше. Задержку в полчаса нам не простят. Крах репутации…

— А я думаю… — начал Доран, но его перебил селектор:

— Босс, внутренняя связь работает надежно, компы поставлены, питание студий и всех служб мы обеспечили. Осталось восстановить передатчики, их процессоры тоже забиты этой дрянью.