Сергей Спящий - Вся жизнь в послезавтра

Он вздохнул. Арина не понимала и тогда Игорь объяснил: -Вот принесёшь ты объедки с княжеского стола. Может быть даже целый мешок или два мешка. Может быть их хватит на всю мою семью. А как же семьи старших братьев и сестёр? И соседи, которые знают меня с детства и я знаю их. И все остальные. Два мешка еды брошенные в город исчезнут быстрее чем одинокая капля на солнцепёке. Если бы сиятельный князь увеличил продовольственные нормы...

-Хочешь чтобы я поговорила с братом?

-Бесполезно- махнул рукой Игорь едва не опрокинув логарифмическую линейку лежавшую на краю стола: -Послушает он тебя, как же. Да и не с потолка взялись эти нормы, наверное были произведены какие-то расчёты.

Игорь вздохнул.

Арина с жаром возразила: -Но глупо при этом не есть самому. Всегда кто-то и где-то будет голодать.

-Только последнее время почему-то голодных стало очень много.

-Не будешь как следует питаться, не сможешь работать и семья потеряет твой заводской паёк- решила схитрить принцесса.

Игорь рассмеялся приглушая голос: -Это другие голодают. А я всего лишь не наедаюсь досыта.

-Иди, принцесса- попросил Игорь -Только приходи ещё, ладно?

Арина кивнула. Он вернулся к чертежам делая вид будто те полностью завладели его вниманием. Принцесса осторожно вышла. Что-то невидимое, чему нет названия треснуло. Потом было склеено, но от былой прочности не осталось и следа. Двигаться следовало с осторожностью. Ходить с опаской. Чтобы неловким движением не разбить и не поломать окончательно ставшую неожиданно хрупкой вещь.

Игорь вступил в равнители. Он практически прямым текстом дал ей понять это, зачем? Потому, что он всё ещё глупый мальчишка, да? В секту сумасшедших приветствующих друг друга вскидыванием руки и словами "счастья всем". На самом деле она не много знала о них. Только необычное приветствие и то, что равнители винят во всех бедах князей, их семьи, и ещё купцов. Винят в том, что началась война и в том, что люди войну проигрывают. И то, что учитель Андрей не входит в равнители, но явно симпатизирует их идеям. Учитель самый умный из тех кого она знает. Наверное он не стал бы с такой теплотой говорить о них, если бы они были действительно смутьянами и ночными убийцами, какими их считают её брат и жених.

Арина переодевалась в тесной раздевалке для цеховых работниц. Недавно изготовленные доски потемнели по причине отсутствия надлежащей обработки. Тесные кабинки и узкие скамейки. Строительство цеха заканчивали на скорую руку уже после начала войны. Её смена должна начаться только через полтора часа, но почему бы не приступить пораньше. Работа помогает сбежать от тягостных мыслей и застарелого, словно бы поселившегося в незапамятные времена, беспокойства в груди. Работа даёт ощущение полезности и сопричастности к общей судьбе. Отдыхая и коротая время в дворцовых покоях Арина казалась сама себе бездумным моллюском всю жизнь прожившем в прочной раковине. Ничего не взявшем от мира и ничего никогда не отдавшем ему. Лучше уж трудиться в цеху, сверлить стволы и крутить нарезку. До дрожи в уставших руках и до слипающихся глаз. Максим, что он делает в этот момент? А Игорь? Казалось бы он под боком, хоть каждый день заглядывай к нему в закуток. Но принцесса понятия не имела что именно сейчас с ним происходит, какие мысли думает лучший инженер-оружейник Славинского княжества и какие дела занимают его свободное время.

Андрей сам не знал, что именно заставило его заглянуть ночью на завод, в цех собирающий крупнокалиберные пулемёты. Короткой двухчасовой ночью златоволосого народа одуванчиков. Во всяком случае, совершенно точно, что интуиция была здесь совершенно ни при чём.

Одуванчикам на сон требовалось примерно два часа в сутки. Поэтому их жизненные ритмы постоянно не совпадали с ритмами Андрея. От заката до восхода по всему городу горели масляные фонари. На площади перед дворцом масляные фонари месяц назад заменили на электрические, но их непривычно яркий мёртвый свет резал одуванчикам глаза. Тяжёлые, размером с голову одуванчика, лампы нависали стеклянными гроздьями. На толстых, в четверть пальца шириной, нитях накалывания можно было жарить картошку. Электрическое освещение потребляло безмерно много дорогой электроэнергии вырабатываемой единственной на все княжества угольной электростанцией. Нити накалывания часто перегорали. Чуть ли не ежедневно приходилось заменять два или три фонаря. Электрическое освещение никак не хотело приживаться в городе одуванчиков. Потому вдоль улиц в ночное время, как и столетие назад, плыл сладкий, самую чуточку горчащий, аромат прогоревшего фонарного масла.