Сергей Спящий - Вся жизнь в послезавтра

Но похоже я опять растекаюсь мыслью по древу. Точнее по серой, грубой бумаге местного производства. Постараюсь быть кратким ведь назавтра у меня запланирована огромная куча дел, а ещё и поспать не помешало бы. Очень неудобно когда окружающие полностью высыпаются за два часа, а тебе требуется минимум пять. Чувствуешь себя вечно отстающим от поезда пассажиром. Значит дальше пишу кратко.

Рубашка. Как же она мне надоела! И мыться в ней и спать и ходить и вообще никогда не снимать под угрозой задохнуться на месте. Спасибо ещё, что сверхпрочная ткань не рвётся, не мнётся и не марается.

Школа. Она бесплатная и всё равно учеников поначалу приходилось буквально заманивать. Люди, то есть одуванчики, вынуждены работать, чтобы обеспечить себе и своим семьям хотя бы двухразовое питание, а мы им предлагаем тратить время на какую-то учёбу. Пришлось доказывать полезность образования. Какие только уроки-курсы в нашей школе не предлагались, особенно поначалу. Курс начинающего кузнеца, уроки стрельбы из мушкета, медицина в том смысле чтобы уметь промыть и зашить рану или вправить сломанную кость, курс ухода за страусами - за страусами! И совсем немного математики, физики и химии для желающих.

Половина тех проблем, с которыми пришлось столкнуться на начальном этапе работы, никогда не пришла бы мне в голову заранее. Например уговорить кузнеца раскрывать секреты мастерства чужим детям бедняков и самим беднякам (из учеников нашей школы больше половины взрослые). Этот, блин, мелкий собственник, понимает что множество новоявленных кузнецов лишит его самого и весь класс кузнецов части прибыли. А то, что давно уже пора переходить от крохотных кузниц и творящих кто во что горазд свободных мастеров к стандартизированным изделиям мануфактур и (ах мечты, мечты) заводов и фабрик. Ему, этому протокапиталисту, фиг объяснишь.

Глядя на наши (мои и жреца-профессора и ещё парочки продвинутых одуванчиков, в основном других профессоров из университета) усилия князь только посмеивался. Но не мешал и даже помогал понемногу. Очень уж его впечатлило сравнение характеристик нарезных стволов со старыми мушкетами. В последние месяцы при школе мы начали строить небольшой литейный заводик силами учеников и в качестве будущих рабочих мест для этих самых учеников. Чувствую я такими темпами скоро заделаюсь местным капиталистом. Вот только как же всё сложно. Я уже почти и забыл для чего всё это начал. Какой там общественный прогресс. С ежедневными заботами бы разобраться так, чтобы выкроить пять часов на сон - вот моя голубая мечта последних лет.

Юный богатырь Добрыня, Арина (думаете принцессы не учатся в общеобразовательных школах? Оказалось, что учатся, когда разрешают отцы. По крайней мере в нашей, единственной на все княжества школе), Максим (у этого красавчика медленный, вялотекущий, серьёзный роман с принцессой. Всё законно: он благородных кровей, из соседнего княжества, и официально помолвлен с Ариной. И тоже ученик. Странная здесь какая-то монархия. Такую даже свергать не очень-то хочется. Но надо. Когда-нибудь потом, в очень отдалённой перспективе), умница Лиза и настоящий талантище (буквально Ломоносов местного разлива) Игорёк - сын покалеченного солдата - нищего, пьяного, очень несчастного человека. И все остальные. Когда же я успел полюбить вас всех? Ведь изначально мыслил категориями государственных преобразований, масштабной индустриализацией, а тут отдельные лица: Игорёк, Добрыня, Арина и даже Максим. Когда это случилось? Не знаю.

Воздушный змей, несложная конструкция из тонких, гибких палочек, клея и тщательно выделанной кожи, парил над лугом привязанный за верёвочку. Именно верёвочку, не верёвку, потому что та слишком тяжела. А змей привязан за тонкую ниточку - чуть дёрнешь и оборвёшь. Управлять воздушным странником приходилось очень осторожно, постоянно контролируя натяжение нити будто та была жилкой на руке больного.

У Максима хорошо получалось. Воздушный змей склеенный из реек и полосок выделанной кожи парил в вышине безмятежно и ровно, словно лодка по спокойной, мирной воде. Честно говоря гораздо ровнее чем в руках самого Андрея.

Какое-то время назад школьный совет, по его предложению, ввёл для учеников стандартную форму. Форма шилась из готовых тканей в школе, на полуавтоматических швейных машинках (заодно желающие научиться пользоваться новыми агрегатами швеи (те же ученики и ученицы) имели возможность попрактиковаться и немного подзаработать) и была обязательна к ношению. Отчасти это сделано для того, чтобы снабдить наиболее бедных учеников крепкой и удобной повседневной одеждой не ущемляя их достоинства благотворительностью. Так вот: и в тёмно-синей школьной форме Максим умудрялся выглядеть настоящим аристократом. Он не задирал нос, не кичился благородными предками, как будто вообще не прилагал никаких усилий, но даже мимолётного взгляда хватало чтобы выделить его из толпы. Странно, но та же Арина, дочь славинского князя, ничем подобным не отличалась. Обычная девчонка, точнее уже молодая девушка, интересующаяся всем подряд: и учёба и работа в учебных мастерских были для неё чем-то вроде увлекательной игры. Добрая, но строгая, она не терпела если кто-то обещал, а потом не выполнял своих обещаний и очень злилась когда подобное происходило. Сейчас она, вместе с остальными учениками, держит наготове большого воздушного змея раз в шесть больше того, что трепещет в умелых руках Максима. Ученики закрепляют под большим воздушном змеем ростовую куклу имеющую вес равный примерному весу одуванчика. Позже они попробуют пустить его со скалы и посмотреть: разобьётся ли тот как прошлый вариант или изменённая форма крыльев сможет набрать достаточно подъёмной силы и удержать вес сопоставимый с весом взрослого одуванчика.