Михаэль Драу - Форма жизни

Сиду нужны были только деньги. И как можно скорее.

Если честно трудиться на общественно поощряемой работе, то накопить на билет Сиду удалось бы не раньше, чем через год, а то и два — правительство частенько повышало налоги. Концерт Дивы, волшебного и демонического, намечается уже через месяц. А выступает он весьма редко. По крайней мере, в Среднем городе. Обычно он не спускается с Верхнего. И тут вдруг — такая удача! Сид не мог упустить её и не попасть на Его концерт, не услышать Его божественный голос, не посмотреть Ему в глаза. Кто знает, может быть, удастся даже прикоснуться к Нему…

После того, как избавился от мальчишки, сдав его с рук на руки своему старинному приятелю, байкеру по прозвищу (или по имени?) Хром, Сид решил не возвращаться сегодня домой, а прямиком отправился «на работу». Он не обязан каждый день приходить в морги «Танатоса», но согласно контракту, плата производится за каждый сеанс. Нужны деньги. И как можно скорее… Он должен попасть на концерт, просто ДОЛЖЕН.

Сид торопливо шагал по улице, огибая встречных пешеходов или немного задевая их локтями, и тихонько улыбался, думая о своём проклятии.

Он нашёл диск Дивы совершенно случайно. В соседнем доме взорвали квартиру. Ну что ж, мародёрство — это не вполне прилично. Зато удалось разжиться парой полезных в хозяйстве вещей. И диском, который стал для Сида бесценным.

Он заслушал лазерную пластинку уже до царапин. Удивительно красивый голос с богатым тембром и сдержанной, благородной экспрессией успокаивал и убаюкивал, охлаждал раскалённые нервы и приносил благостную тишину в надорванную душу. Сид мог просидеть в кресле, обхватив колени руками, час или чуть больше — ровно столько, сколько длилась запись на диске.

Он, как одержимый, тратил весь свой квартальный лимит по пользованию Сетью на поиск информации о певце по имени Дива (которого на самом деле, как выяснилось, звали Лорэлаем), любых фактов его биографии, его фотографий.

Один портрет даже распечатал и повесил на стенку. Впервые, на двадцать восьмом году жизни он повесил на стенку чей-то портрет.

То, что Сид внезапно испытал, глядя в подведённые дьявольские глаза, он определил как любовь. Он позволил себе заболеть этой любовью и сделал её единственным смыслом своей тусклой серой жизни низкооплачиваемого служащего. Его перестало интересовать что-либо, кроме этого голоса и этих глаз. Ему стало плевать на бросивших его приятелей (впрочем, Хром не бросил, но он был слишком далеко). Ему не хотелось ни с кем общаться. Он хотел только подойти к своему черноглазому богу и прикоснуться губами к его бархатной коже.

А для этого он должен некоторое время побыть мёртвым. Коматоза помогала сэкономить время. И отнимала часы и годы жизни.

Когда Сид решился и пришёл в «Танатос», его сразу предупредили, что с его физическими данными он не сможет подняться выше второго уровня коматозы. Да и то, второй уровень убьёт его за пару недель. Сиду пришлось согласиться на более лёгкий и не так хорошо оплачиваемый первый уровень. Из-за того, что разовая плата была ниже, пришлось посещать морги «Танатоса» практически каждый день. Коматозникам оставили право решать, после какого по счёту посещения они желают разорвать контракт. Любой мог прийти в морги корпорации, побыть коматозником всего один раз и в этот же день уйти. Но редко кто так поступал. Казалось, что это очень лёгкий хлеб — ты попросту засыпаешь, а просыпаешься уже с увеличившимся счётом на кредитке. А что там с тобой делает какой-нибудь извращенец во время комы — не важно.

Сиду тоже было не важно.

Направляясь на «работу» и спрятав по дороге свой обрез недалеко от дома, в мусорном баке, (слава богу, оружие не пригодилось — Хрома удалось найти на окраинах довольно быстро, и никакие бандиты и прочие асоциальные типы не пристали) Сид думал, что если бы он был таким, как свалившийся сегодня на его голову мальчишка, то смог хотя бы украсть нужную сумму. А может быть, даже и убить кого-нибудь ради таких денег. Но он был другим. Не все средства достижения цели казались ему хорошими.

Несколько пересадок на переполненном общественном транспорте, дюжина подземных переходов, рабочий лифт на Средний уровень, долгая и утомительная волокита с проверкой карточки доступа.

И вот — вход в головную башню «Танатоса».

Громадное, действительно внушающее благоговейный трепет своими размерами здание, уходящее основанием в самые корни города, а вершиной, казалось, подпирающее низкое бурое небо, было спроектировано, кажется, весьма мрачным и не совсем психически здоровым человеком. Это был крест. Огромный крест, выложенный чёрным стеклом и расчерченный металлическими продольными линиями. Когда закатное солнце отражалось от этих линий, издали казалось, будто это струйки крови навечно застыли на стенах здания.