Михаэль Драу - Форма жизни

Потом Мортэм затих, как и положено мертвецу, только сидел на коленях на краю могилы, прижимая к себе истерзанное тело. С рассветом, как ему показалось, оно само выскользнуло из его рук, никогда не знавших слабости, словно просилось, наконец, уйти.

Поднявшись, зомби забросал могилу землёй и камнями, а потом развернулся и зашагал прочь.

Ему некуда идти. Ему незачем больше функционировать.

Высокая фигура в потрёпанной кожаной куртке и старых брюках медленно двигалась среди обломков и безучастных стен, плыла в пыльном желтоватом утреннем воздухе.

Мортэм не знал, зачем он переставляет ноги, перенося вес с одной на другую, методично увеличивая расстояние между могилой Роберта и неопределённой, неизвестной целью. Какой целью? У Мортэма больше нет никаких целей.

Времени не существовало для организма, биологические часы которого давно остановились. Боевой зомби шёл, куда глядели его сухие, немигающие глаза. А потом лёг на растрескавшиеся плиты.

Фобос и Аид когда-то тоже лежали и безропотно позволяли врагам рвать их на куски. Потому что хозяин, тот, кто отдаёт приказы и является смыслом существования, погиб.

Мортэм совершенно неподвижно пролежал на животе до вечера, всю ночь таращился в одну точку в пространстве, утром безучастно следил за тем, как поднимается солнце среди частокола заржавленных балок. Потом снова был день. Потом — снова ночь. Потом — день. Потом — ночь. День и ночь. День и ночь.

Крысы с опаской обходили якобы мёртвое тело и даже не пытались полакомиться такими доступными, заманчивыми глазными яблоками или отъесть нос. Животные безошибочно угадывали, что этот мертвец — не вполне мёртв. Они сидели на задних лапках, предпочитая оставаться на почтительном расстоянии, шевелили поблескивающими носами, а потом срывались со своих мест и скорее убирались прочь.

Мортэм слушал, как шуршат в его теле неумолимые процессы распада. Его сознание тлело, сгнивало, но «производственный брак» — несколько жалких процентов его прижизненной воли — позволяли Мортэму удерживать себя самого лежащим неподвижно на каменных обломках, а не вскакивать и не бродить по окрестностям в поисках человеческого мяса.

Резугрем нарушил один из важнейших законов природы, и Мортэм намеревался всё исправить. Он спокойно и терпеливо, как умеют только мёртвые, ждал, когда его тело разрушится окончательно, и не считал дней.

Но однажды его умиротворённое существование среди ржавого железа и пыльного камня было нарушено присутствием чужих. Живых.

Трое или четверо молодых парней, угрюмых и чумазых, осторожно переступали торчащие из земли кирпичи и бетонные блоки, сбегали с шуршащих куч мусора, напряжённо поглядывая по сторонам. Судя по одежде и самодельному оружию, это были сородичи Хрома. Мортэм прекрасно видел их правым глазом (из-за долгого лежания на боку левая половина лица зомби, в том числе и его глаз, уже довольно серьёзно пострадали от процессов разложения), но не шевелился и ничем не выдавал себя. Парни некоторое время ходили неподалёку, негромко переговариваясь, изредка переругиваясь. Мортэм слышал лишь «Да говорю вам, тут это!» Наконец, они остановились всего в двух шагах от Мортэма, которого, вероятно, приняли за часть ландшафта, и один из парней вынул из-за пазухи неровно оторванный кусок старой газеты.

— Ну, куда его ложить-то? — спросил он своих товарищей.

— Да вона хоть туда, — ответил один, неопределённо махнув рукой вперёд. — Вон на том камне и оставь. Только кирпичом каким-нибудь прижми, чтобы ветром не унесло.

Парень шагнул в указанном направлении, но вдруг щебень под его тяжёлым ботинком осыпался, увлекая за собой. Коротко ругнувшись, парень неловко плюхнулся на задницу, роняя и обрывок газеты, и обрез, а рукой рефлекторно упершись в холодную неподвижную спину Мортэма.

И только сейчас заметил мертвеца. Парень вскочил, как ужаленный, судорожно ахнув.

— Чего там? — встрепенулись остальные, мгновенно взведя курки.

— Да мертвечина, — брезгливо скривил губы парень, едва ли не бегом возвращаясь к ним.

— И чего? Лежит, никого не трогает, — сказал кто-то из его спутников. — А Хром записку может и не увидеть. Иди, подними её и положи на видное место.

— Сам иди! — он нервозно одёрнул куртку. Маленькая компания жителей окраин некоторое время переминалась с ноги на ногу, не решаясь приблизиться к Мортэму. Потом один из парней махнул рукой:

— Хром хорошо ладил с мертвяками, вот и пусть копается! Пойдёмте отсюда. А то вдруг это тоже не просто тело, а зомбяк какой…