Морис Дантек - Призрак джазмена на падающей станции «Мир»

— Вытащи «Steribox» твоего кореша и дай мне, — велел я. — Вытаскивай очень осторожно.

«Сёрфингист» повиновался, он вдруг стал очень благоразумным. Он вынул из кожаной сумки массивную серо-белую коробку — «Steribox», в полной комплектации, с бонусом.

Я взял коробку из белого полистирола и аккуратно открыл ее.

Внутри находились пистолет для инъекций последней модели, с небольшим поршнем, работающем на сжатом воздухе, — профессиональная штучка, — а также десяток пустых ампул, полдесятка полных и медицинский жгут из неолатекса производства компании «Dupont de Nemours». [82] Американская химическая компания, держатель патентов на многие инновационные химические соединения.

На размышления у меня ушла пара секунд. Ага.

Я взял пять-шесть пока что полных ампул и швырнул их в море — все, кроме одной, — подпольная продукция, смесь, изготовленная в кустарных условиях. Я узнал два вещества, четко отличающиеся друг от друга по цвету. Их разделяла непроницаемая промасленная мембрана, из тех, что в наши дни можно засунуть внутрь ампулы, располагая минимальным набором инструментов. Мне были знакомы сероватый оттенок жидкости и белесые хлопья суспензии — раствор под названием «White Trash», [83] Досл.: «Белая дрянь» (англ.). мощнейший амфетамин; а также розоватые светящиеся блики, мерцающие в недрах второго вещества — модного психотропного препарата, известного как «Nerzac».

Из того, что я знал о подобного рода «лекарственных средствах», следовал вывод: данная смесь более чем противопоказана к применению одновременно с «мета-крэком» типа «Striker». Я сунул ампулу в карман и отдал коробку «сёрфингисту», приказав вернуть ее туда, откуда он ее взял.

После чего легонько погладил белобрысого металлической трубой по макушке.

— Ну, — произнес я, — отвернись и несколько мгновений полюбуйся красотами порта.

Он поднял на меня вопрошающий взгляд.

— Просто слушайся меня, и с тобой ничего не случится.

Я повернулся к Карен: механизм запущен, и она больше не вправе отказываться от участия в игре.

Подруга поняла меня без всяких слов. Она опустилась на корточки возле мавра, пока «сёрфингист» осторожно разворачивался, не вставая с колен.

— Готовь укол, — холодно сказал ему я. — Дозу «Striker».

Пока белобрысый открывал свой «Steribox» и брал маленький пистолет для инъекций, пальцы наркоторговца дрожали. Дрожь усилилась, когда он, действуя единственной здоровой рукой, поместил ампулу в углубление для поршня на сжатом воздухе.

Затем «сёрфингист» взялся за алюминиевую рукоятку. Большим пальцем руки включил крохотный механизм. Я услышал щелчок. Пистолет был готов к инъекции.

— Даже не думай об этом, — с угрозой проговорил я, перехватив его косой взгляд, направленный в мою сторону.

Я держался на расстоянии не менее метра от него, труба была наготове, я сбил бы хитреца с ног прежде, чем он успел бы глазом моргнуть; по крайней мере, я делал все для того, чтобы сохранить в нем уверенность именно в таком варианте развития событий.

Карен уже успела положить ладони на грудь мавра, на то место, под которым находилось сердце покойника. УФ-свет мерцал за стеклами ее зеркальных очков, у нее больше не было сил на убийство, но она могла запустить сердечную мышцу на десять-двадцать секунд — я учел данную способность при составлении плана, как бы ни был поражен ею.

— Ты не должен видеть ничего из того, что мы станем делать, — объяснил я «сёрфингисту», — потому что это сверхсекретная штука. Один тот факт, что ты при этом присутствуешь, даже не понимая ничего из происходящего, — смертный приговор для тебя, вынесенный самыми кровавыми спецслужбами планеты, усек? Всё, что ты увидишь после, — лишь верхушка айсберга, но забыть и это — в твоих интересах.

Я должен был гарантировать его молчание, обязательно, пусть даже рискуя слегка перегнуть палку.

Звук дыхания Карен изменился, она открыла рот.

На этот раз не раздалось никакого неприятного шума, как это было в Рабате, в случае с Месаудом. Я уловил лишь что-то вроде волны — чрезвычайно правильную синусоиду, на самом дне которой слышался перелив призрачных струн, что-то вроде арфы, небольшая звонкая вариация, — и все опять смолкло.

Руки Карен по-прежнему лежали на груди покойника, над сердцем. Изо рта девушки капала пена.

Подруга повернула в мою сторону зеркальные стекла очков.

— Давай, — сказала Карен бесстрастно.

Я окликнул «сёрфингиста»:

— Повернись.