Морис Дантек - Призрак джазмена на падающей станции «Мир»

За два последних месяца мы уже ограбили подобным образом такое же старое почтовое отделение — но в противоположном районе парижских предместий, в Дранси. После этого мы взяли кассу в региональном представительстве одной экологической политической партии возле Корбея, затем — в парке развлечений «Макдоналдс» в Торси, а также присвоили всю выручку в центре продажи билетов на междугородные автобусы в крупном пересадочном терминале Кретея. К этому следует добавить ночную кражу со взломом в ювелирном магазине в Исси-ле-Мулино. При подведении финансовых итогов операций, учитывая различные расходы, связанные с покупкой автомобилей (каждый раз — новых) и заметанием следов, следовало признать, что это далеко не самый худший бизнес из всех возможных. Единственная проблема состояла в том, что удача не может сопутствовать нам вечно. Нельзя было ни в коем случае уподобляться игроку казино, который не может удержаться от соблазна сыграть еще один раз и начинает проигрывать, после чего спускает все деньги в рулетку. В нашем случае первый же неудачный поворот колеса будет означать приблизительно пятнадцать лет гниения на тюремных нарах, поэтому нужно обязательно остановиться в определенный момент.

Я уже смирился с необходимостью убраться куда подальше, уехать на другой конец мира, когда мы, Карен и я, встретились в Центре фильтрации. Именно здесь санитарные бригады, специально созданные новым правительством, обнаружили у нас синдром генетического нейровируса. Это был один из видов нервной болезни, которая, судя по всему, передавалась от человека человеку каким-то таинственным путем. Для нас это означало появление особого «клейма» в новых удостоверениях личности на микрочипах, после чего мы решили вдвоем уйти в подполье.

Тот вечер, когда мы впервые занялись любовью — в Санитарном центре фильтрации, под лестницей в модульном здании быстрой сборки, где я жил, — настал лишь через несколько недель после того, как наши глаза впервые встретились. Мы были похожи на два магнита, которые неудержимо влечет друг к другу. После побега из спецпоселения для инфицированных лиц, куда нас, в конце концов, перевели из Центра фильтрации, я обдумывал этот план еще несколько месяцев. Благодаря моим вездесущим знакомым мы смогли стереть данные из наших официальных генетических карт, после чего купили небольшую подборку фальшивых удостоверений личности.

О нейровирусе, который пожирал наши мозги, никто ничего не знал. Но у нас, как, я полагаю, и у всех других больных с диагнозом «синдром Широна-Олдиса» болезнь вызывала очень странные видения. Врачи бубнили нам нечто невразумительное насчет самопроизвольного «ОСП». [11] ОСП, околосмертные переживания ( англ. NDE, Near death experience), особое состояние психики, связанное с близостью клинической смерти. Я не очень-то понимаю, что это такое, и как оно связано со смертью. Думаю, речь идет о тех ярких видениях, вызывающих состояние экстаза, в которых ты встречаешь предков или умерших друзей. Иногда эти картины бывают мрачными и темными. И тогда в них царят разрушение и огонь, боль и ужас…

Никакого лекарства позволяющего вылечить синдром Широна-Олдиса, не существует. Известен лишь ничтожный перечень молекулярных веществ, которые подавляют глубокую депрессию, вызванную очередным видением, а также симметричные им приступы маниакальной эйфории. «Трансвектор гамма» и «трансвектор эпсилон» — эти два молекулярных состава позволяют нам без особых последствий переносить стадии возникновения галлюцинаций и фазы реадаптации. Однако здесь, во Франции, эти вещества считаются «наркотическими» и потому официально находятся под запретом. Они продаются свободно в Голландии, но стоят безумно дорого.

У нас оставалось не так уж много вариантов, когда мы решили обокрасть государство, которое пыталось похитить наши жизни.

«Клистирные трубки» из правительственных клиник не знают (или делают вид, что не знают) о существовании целой кучи фактов, связанных с нейровирусом Широна-Олдиса. Полагаю, на самом деле они ничегошеньки в этом не понимают, но нам, как и другим носителям, известно такое, о чем важные шишки из Министерства здравоохранения даже не подозревают. Вирус пожирает наши нейроны с молниеносной скоростью. Каждый раз, когда нас посещает видение, мы почти что умираем или что-то вроде того — короче, совершаем «великие путешествия в бесконечность». Но врачи не знают и, по-моему, не готовы узнать, что это делает нас удивительно высокопроизводительными.