Михаил Михайлов - Дровосек. Волшебный мир «Табеллы»

- Дослушай сперва, - повысил голос собеседник, - потом разоряться будешь. Значит, спущу веревку и ты по ней заберешься на стену. Только смотри, чтобы без шуток, а то в раз отправим на встречу с твоими богами.

- Как бы я тебя не отправил пообщаться сосвоими, - огрызнулся я, но тихо, не собираясь делать свою фразу достоянием чужих ушей. Веревка, о которой говорил дружинник, оказалась толстенным канатом с кучей неровных узлов, едва не приголубила меня по голове. Весу в ней, судя по величине и слою грязи наволокнам, было порядочно, так что я просто чудом избежал шишки на голове. Или что тут вырастает на думательной коробке, когда по ней приголубят тяжелым и тупым.

Подъем по такой 'дорожке' оказался, на удивление, легким. Я помню, как в школе мучился на похожем канате, едва забираясь метра на три. А тут стена была почти шесть, а поднялся быстро и достаточно ловко.

Хм, если я такими же темпами и дальше начну прокачиваться, то скоро я в реальной жизни буду чувствовать себя развалиной и паралитиком, обретая наслаждение от силы и ловкости лишь в игре. М-да...

Наверху меня ждали двое. Молодой парень, в длинной, ниже колен кольчуге, поддетой под кожаную куртку, кожаных штанах и коротких сапогах с квадратными носами. В руках он держал кривой лук, с плечами примерно сантиметров семидесяти длиною и уже наложенной стрелой с серым оперением (вот и робин-шмобин нашелся, а я на хриплого грешил). Рядом с ним стоял второй, так же обряженный в похожую кольчугу, но вместо куртки щеголявший кирасой, наплечниками и пластинами набедренной защиты и наручами. Вместо лука солдат держал двустороннюю секиру с лунообразными лезвиями, которые образовывали почти идеальный овал, а их острыми кончиками можно было колоть не хуже, чем копьем.

- Топор свой спрячь и не обнажай в замке, ясно? - проговорил хриплоголосый.

- Чего уж тут непонятного, - пожал я плечами и неторопливо убрал оружие, до этого болтавшееся за поясом, в мешок. - Все, спрятал я топор, а теперь веди к хозяину.

- Ты это, вперед иди, а по твоим следам, - дернул подбородком старый дружинник, указывая на лестницу, что вела с лестницы во внутренний дворик.

- Так я же дороги не знаю!

- Ничего, я подсказывать буду, - заверил меня собеседник и следом попросил показать еще раз конверт. Убедившись, что на том и в самом деле стоит печать его властителя, и его молодой товарищ не ошибся, он повел меня к местным хозяевам. Правда, со стороны все смотрелось так, словно это я был сопровождающим, пригласившим гостя следовать за мною к барону.

Внутри замок оказался маленьким. Вот только что спустились со стены, пересекли мощеный грубо тесанным булыжником дворик, нырнули в узкий и темный коридор и метров через пятнадцать вышли к винтовой каменной лестнице. На третьем этаже проводник сдал меня с рук на руки дружиннику в ламинарном доспехе (а по мне так обычный халат до середины голени, увешанный пластинками из стали) с длинным мечом, болтавшимся на поясе и узким, но высоким щитом, слегка вогнутом в сторону хозяина.

- К барону вот привел, - негромко и достаточно уважительно (никак латник - птица высокого полета, десятник какой, а то и дальний родич хозяина замка) произнес мой провожатый (тьфу три раза и по дереву постучать, чтобы не конвойный).

- Ступай, дальше я сам.

Хриплоголосый едва заметно кивнул головой и потопал обратно на пост, ну, я так думаю. Когда стихли его шаги, панцирный, пару раз ударил кулаком по двери, попутно пояснив свои действия, увидев недоумение у меня в глазах:

- Барон не любит, когда двери открывают неожиданно, без предупреждения. У него-то в апартаментах колокольчик висит, а тут приходиться по-простому. Давай, шагай за мною.

По-простому, так по-простому...

За дверью располагалась просторная комната с высоким потолком и огромным, метра в три длиною камином. Представляю, каких усилий стоит эту дровожорку разогреть. Даже сейчас возле камина стоял слуга - парнишка лет четырнадцати в рубашке и штанах из беленого холста и курточки из такого же материала, но выкрашенного в светло-коричневый цвет. На ногах что-то вроде войлочных галош. Паренек медленно шевелил угли фигурной кочергой, длина которой едва ли не равна его росту была. Рядом аккуратно были складированы нетолстые круглые поленца примерно сантиметров по семьдесят.

В нескольких метрах от очага камина стоял длинный узкий столик, на невысоких резных ножках, на котором стояло несколько блюд с мясом и фруктами, а так же поблескивали начищенными боками золотистые кубки и большой, литра на три, кувшин. Рядом со столиком стояли несколько кресел - деревянные, с высокими спинками и мягкие, чуть-чуть напоминавшие современные мне. Мягких было два, и оба оказались заняты.