Уильям Гибсон - Отель «Новая Роза»

Он допил свое виски и пожал плечами.

Иди спать, сказал он. Ты прав, все кончено.

Я и в самом деле пошел спать, но меня разбудил телефон. Снова Марракеш, белая статика спутниковой связи, наплыв перепуганного португальского.

«Хосака» не заморозила наш кредит, он просто испарился, как по мановению волшебной палочки. Мифическое золото. Только что мы были миллионерами в самой твердой в мире валюте — и вот мы нищие. Я разбудил Факса.

Сенди, сказал он. Она продала. Агенты «Мааса» перевербовали ее в Вене. Господи, помилуй.

Я отстраненно смотрел, как он вспарывает свой потрепанный чемодан швейцарским армейским ножом. Там между картоном и обивкой были клейкой лентой прикреплены три золотых слитка. Гибкие пластины, каждая заверена печатью казны какого-то испустившего дух африканского правительства.

Мне надо было бы разглядеть это раньше, — его голос звучал безжизненно.

Я сказал: «Нет». Кажется, я произнес твое имя.

Забудь ее, сказал он. На нас уже объявлена охота.

«Хосака» же решит, что это мы их подставили. Берись за телефон и проверь наши счета.

Наш кредит исчез. В банке отрицали, что у нас вообще был счет.

Рвем когти, сказал Фокс.

И мы побежали. Через служебный вход прямо в суматоху уличного движения, по улицам Токио и вниз в Синьдзюку. Именно тогда я впервые осознал, как длинны руки «Хосаки».

Все двери заперты. Люди, с которыми мы два года вели дела, встречали нас пустыми лицами, и я видел, как у них во взгляде с грохотом захлопываются железные ставни. Мы выскакивали, прежде чем они успевали добраться до телефона. Напряжение на поверхности дна утроилось, повсюду мы натыкались на отбрасывающую нас назад глухую мембрану. Никаких шансов лечь на дно, скрыться из виду.

«Хосака» позволила нам побегать большую часть первого дня. А потом они послали своих людей во второй раз сломать Факсу спину.

Не знаю, что там произошло, но я видел, как он падал. Мы оказались в универмаге в Гинзе за час до закрытия, бежали по переходам… вдруг Фокс по широкой дуге летит вниз с полированного балкончика, в гущу всех этих товаров из Новой Азии.

Почему-то они пропустили меня, и по инерции я продолжал бежать. Вместе с Факсом пропало золото, но у меня в кармане завалялась сотня новых иен. Я бежал.

Всю дорогу до отеля «Новая роза».

А теперь пришло мое время.

Пойдем со мной, Сенди. Слышишь, как бормочет неон вдоль трассы в международный аэропорт Нарита?

Несколько запоздалых мотыльков безостановочно кружат над прожекторами «Новой розы».

Знаешь, что самое смешное, Сенди? Иногда мне кажется, что тебя просто не было. Фокс как-то сказал, что ты — эктоплазма, призрак, вызванный кризисами экономики. Призрак нового века, сгущающийся на тысячах постелей в мирах «Хайяттов», в мирах «Хилтонов» .

Сейчас я сжимаю в кармане куртки твой пистолет, и с ним рука кажется такой далекой.

Я помню, как мой связник-португалец, забыв свой английский, пытался передать это на четырех языках, которые я едва понимал. Мне показалось, что Медина горит. Нет, не Медина. Мозги лучших ученых «Хосаки».

Чума, задыхаясь, шептал он, мой бизнесмен, чума, и лихорадка, и смерть.

Умница Фокс, он все вычислил, пока мы бежали.

Мне не пришлось даже упоминать о дискете в твоей сумочке .

Кто-то перепрограммировал синтезатор ДНК, сказал он. Эта игрушка только на то и годилась, чтобы создать какую-то макромолекулу за одну ночь. К чему еще этот встроенный компьютер и весь этот пользовательский софт? Дороговато, Сенди. Впрочем, сущая безделица по сравнению с тем, во что ты обошлась « Хосаке».

Надеюсь, «Маас» хорошо тебе заплатил.

Дискета у меня на ладони. Дождь над рекой. Я ведь все знал, но не смог взглянуть фактам в лицо. Я сам положил код этого вирусного менингита на место и лег рядом с тобой.

Так что Мэннер умер, а с ним и все остальные ученые «Хосаки». Включая Хироси. Шеданн остался жив, отделался неизлечимым повреждением мозга — едва ли это можно назвать жизнью.

Хироси и в голову не пришло подумать о последствиях рутинного эксперимента. Протеины, программу которых он вводил, были совершенно безвредны. Так что синтезатор щелкал себе всю ночь, выстраивая вирус по инструкциям «Маас-Биолабс Лтд».

«Маас»… Маленький, быстрый, беспощадный… Воплощенная Грань.

Длинной стрелой дорога на аэропорт.

Держись тени.

А я кричал что-то этому португальскому голосу, заставил его сказать мне, что сталось с девушкой, с женщиной Хироси. Исчезла, сказал он. Скрежет викторианского часового механизма.