Ник Трой - Автономный режим

— Потеряна связь с Сетью. Идет функционирование в автономном режиме.

Я подхожу к мужчине, он в растерянности хлопает ресницами. Но не пытается встать, и это радует.

— Следующий выстрел, — показываю двуствольный «кольт», — разрушит ваш конструкт. Попросту — убьет вас.

Растерянность подергивается оттенком страха.

— Кем бы вы ни были, — продолжаю я, — даю вам шанс жить. Я лишаю вас оболочки «Ифритов» и отпускаю на все четыре стороны… или сервера, как сами захотите. Единственное условие — не нарушать существующие законы.

Наблюдать за бывшим великаном удовольствие не из приятных. Наверное, так же и я когда-то пытался осознать себя в виртуальном пространстве. Человек поднимается, с таким пристальным вниманием он еще никогда не изучал собственные руки. Оглядывается на троих собратьев, лицо искажает мучительный ужас.

— Он… убил нас?..

— Янус Карт? Скорее всего.

— Мы в виртуальности? Я… живой?..

Если бы я знал ответ на последний вопрос? Что может предложить современная философия? Я мыслю, значит, существую — уже не подходит. Искусственный интеллект, обойдя тест Тьюринга, сможет назвать себя живым? Скорее всего — да. Хотя неоднократно я слышал от идиотов, что живое существо может называться так, только если имеет способности мыслить и умирать. Некоторые добавляют еще и способность к репродукции (у кого что болит?..).

Так живем ли мы, сущности матрицы? Мне почему-то кажется сомнительным свойство смертности, как показатель разумности. Как и репродуктивность. Любой троян плодится с такой скоростью, что кролики, мухи и китайцы с завистью докуривают и идут в ларек за водкой.

Так что же тогда?

— Ты живой, — говорю я единственное, что могу сказать. — Ты живой снова.

Он с непониманием поднимает глаза. Я с готовностью объясняю:

— Когда ты умираешь на земле, то попадаешь в электронный рай. А я — апостол Сэйт. Признавайся, грешил ли ты, мерзавец эдакий? Хотя — молчи, по хитрой роже вижу…

Кажется, переборщил, а я еще пламя под ногами хотел добавить…

Бедняга готов упасть в обморок. К счастью, такое в виртуальности не случается.

Глядя на испуганного и растерянного человека, я вдруг вспоминаю, что у меня мало времени. Нужно еще попасть на прием к одному человеку, пока он не создал всемирный концлагерь конструктов.

«И выполнить данное Алисе обещание, — педантично шепчет память. — И это для меня — самое главное…»

«Кольт» прячется в кобуре на поясе, я направляюсь к сидящим «Ифритам». Антрацитовые болваны заволновались, вскочили. Вот-вот готовы броситься наутек, даром что этот мир закрыт. Сейчас, наверное, его хозяева с ног сбились, пытаясь найти корень проблем.

Я остановился. «Ифриты» напряглись, когда над пустынным миром взвились слова:

Натянутые до предела оболочки программы не выдержали, с хрустальным стоном отделились от конструктов. Подвластные моей воле, отключились. На волнистом песке, среди раздавленных деревьев остались лежать три архива.

Я продолжал:

Когда я прочел последние слова, закупоренное пространство мира медитации вернулось в систему. Послышались визг, упреки и угрозы местного файерволла. Но мне уже плевать, этот вечно закатный мирок растворился, унося меня прочь по скоростным трассам хостов.

На волнистом песке остались четверо мужчин в набедренных повязках. Получив от виртуальности Души, им предстоит самим выбрать занятие по нраву. Мне почему-то кажется, что к Янусу Карту они больше не вернутся.

Хотя — мне все равно. Каждый сам выбирает дорогу.

Много же настроили за время моего отсутствия серверов. До нифига себе много!

Чтобы на всех побывать, все прочувствовать, оценить красоты и прожить интереснейшие жизни всех возможных героев во вселенной понадобится вечность. А сколько еще появится миров? Да не просто миров, претерпевших редбридинг, а по-настоящему новых. Ведь в едином информационном пространстве знания будут только аккумулироваться, развиваться, обрастать новыми веяниями и течениями, междустрочными смыслами и миллиардами трактовок. Не зря уже сейчас можно услышать (и не редко!) термин «информационная сингулярность». Более того, даже в рилайфе уже проживают судьбы по гиперссылкам, и все больше уделяется внимания единственной ценности — информации.