Наталья Артюшенко - Критическая точка

Мелана встала, отряхнула с мундира прилипший лепесток, загребая носами туфель песок, побрела к выходу из сада.

«Все. На квартиру. Спать».

А Брайбер сидел за столом в своем кабинете, схватившись за голову. Больше всего в жизни он ненавидел женские слезы. И надо же так повезло. Не напарник, а песня.

«Неужели она так всегда?» — эта мысль вогнала в тоску.

Все наши комплексы родом из детства. Вот и у него тоже. Мать часто рыдала после того как ее избивал пьяный отец. А он Брайбер стоял и ничего не мог сделать. Маленький мальчик, что он мог противопоставить огромному пьяному мужику. Не страх сковывал его, а беспомощность, — вот этому название.

«Она же нас всех в этих слезах утопит! Дура!»

Беспомощность он испытывал всегда, когда рядом плакала женщина. Брайбер превращался в того маленького мальчика, который не мог ничего изменить тогда. Он ненавидел себя за это, но побороть не мог. На его счастье женщины стали мало плакать, так что об этой слабости никто не подозревал. И тут это недоразумение.

«Нужно взять себя в руки. Она же не всегда будет рыдать. Оставлю ее в тихом спокойном месте, на базе, например, а сам займусь делами», — эта мысль согрела сердце.

Он повеселел. Руки привычно набрали нужные коды и рабочие приказы ушли по назначению. Все, текущие дела он закончил. Можно было отправляться на пятую базу.

«А она моложе, чем мне это показалось сначала», — мелькнуло у него.

Брайбер, как и его новая напарница, проштудировал информацию по ней. Но ничего интересного, кроме ее происхождения из закрытого мира, для себя он не вынес. Ни сомнительных родственных связей, ни грехов за ней не водилось. Было упоминание, что из родственников у нее в общем мире только дед, но это мелочи и глупости. Нужно было поторапливаться.

Отдав последние текущие приказы системе и назначив по ним ответственных, Брайбер собрался идти домой. Пара часов отдыха и ему просто была необходима. Дошел до порога и остановился.

«Пока доеду, — представил тактов двадцать в общем потоке, поморщился, — можно будет обратно собираться. Не поеду».

Повернул обратно и с тоской посмотрел на маленький кожаный диванчик у окна. Обречено вздохнул и стал распоясываться.

Тяжелый пояс с набором рассеивателей грякнулся на стеклянный столик возле дивана. Брайбер потянулся и стал стаскивать кобуру с парализатором из подмышки. Ботинки стали рядом с диваном.

Он знал, что за кабинетом ведется наблюдение, но не придавал этому значения. Диван под большим весом жалобно застонал.

— Ужин, — приказал Брайбер и улегся навзничь, положив руки под голову и свесив длинные ноги за подлокотник, — подъем через два часа по стандарту.

Когда суетящийся официант из службы доставки подкатил и въехал в кабинет, звеня посудой и сверкая хромовыми колесиками, действер уже крепко спал, причмокивая и постанывая во сне. Железка не стала лезть к человеку, поводив окулярами по сторонам, послушно разгрузилась на большой стол, получила нужный бонус в начислениях от местной системы и, слегка поскрипывая, усвистела прочь.

В бытность службы у Эота Мелана установила в своем кабинете дублирующие системы. До сих пор она ими не пользовалась, нужды не было, а вот сейчас подключилась втихаря и наблюдала из своей огромной постели за этим красавцем. Больше всего на свете, ей захотелось, чтобы он хоть на секунду перестал быть таким безупречным, правильным, идеальным.

«А что будет, если его будильник не сработает, — подумала она, — Думаю, ничего страшного… Опоздает на пару тактов». Девушка хихикнула.

«Жаль, я не увижу».

Солнечный лучик медленно скользил по небритой щеке, добираясь до глаз. Брайбер отрыл глаза, как хорошо ему спалось, только вот спину свело. Он потянулся. Приподнял голову и тут солнце в глаза.

«Ночью не бывает солнца… Проспал!» — как кипятком ошпарило.

— Время? — заорал он, подскакивая.

— Утро по местному, и десять по стандарту, — возвестил спокойный женский голос.

— Проклятье!

Он уже давно должен был быть на месте. Времени ни умыться, ни почистить зубы, ни принять душ не осталось. Одной рукой застегивая мундир, Брайбер схватил кобуру со столика и запнулся о свои же ботинки, которые еще нужно было натянуть. Кобура зацепила пояс и потянула за собой. Брайбер дернул ее, но хвост не отцепился, рванул сильнее. По ходу пьесы не отцепившийся пояс описал полукруг и зацепил посуду на столе. Пояс был очень тяжелый, и посуда с ужином не удержалась на краю стола, посыпалась частично на пол, а частично на брюки действера. Чертыхнулся начал отряхивать прилипшую к колену зелень, но наступил ногой в розовый соус, поскользнулся. Инъекция сделала свое: на ногах он удержался.