Дмитрий Кузьмин - Любимец Богов

Я присел на корточки и еще раз осмотрел поле боя. Главное, не дать достать себя боссу, иначе сразу отправлюсь обратно в деревню, а все снаряжение так и останется здесь – ищи его потом, бегая голышом по лесу. Еще одного прохода через бурелом не хотелось.

Достав лук и приложив одну стрелу к тетиве, я направил его на снующих мух. Значит, медленно и спокойно, размеренно, учитывая легкий ветер и траекторию их движения… Время замедлилось, я слегка поправил лук и отпустил стрелу. Так, а теперь не смотрим на результат и сразу же достаем вторую. Повезло! Критическое попадание, первая муха падает на землю, вторая останавливается и зависает над трупом подруги. Еще один выстрел, и уже обе мухи пропитывают песок зеленоватой слизью. Есть, 50 опыта! На корточках, стараясь не задеть совсем сухие ветки, я пробираюсь к выходу из бурелома.

Ступня ударила по чему-то мягкому. Я отчаянно закрутил руками по сторонам, балансируя и пытаясь не рухнуть на землю. Обо что я споткнулся? Раздвинув ветви, я почувствовал, как горлу подступают недавно проглоченные яблоки. Черт бы побрал этих разработчиков! И они позволяют жить в таком вирте несовершеннолетним? Что-то я не заметил рейтинга 18+ перед входов в корпорацию.

За мокрой от дождя земле лежали то, что раньше можно было назвать человеческим телом. Согнутые под неестественным углом руки и ноги, от живота оторван кусок мяса, выставляя наружу внутренности с ползающими внутри мелкими червями. Чуть поодаль расположился еще один мертвец, которому повезло еще меньше. С разорванной шеей, обглоданной рукой. Тела покрывала мешанина из человеческой крови и слизи. Сдерживая тошноту, я обшарил то, что раньше называлось стражниками. Несколько медяков, два простых клинка, остатки сгнивших яблок и свиток пергамента. Развернув бумагу, я вчитался в символы – слабое заклинание заморозки. Не обращая внимания на вонь, распространяющуюся от трупов, я возликовал. Правильно это или нет, но свой смертью эти парни дали мне возможность выполнить задание! Простите, ребята, вы будете отомщены. Побросав в сумку медяки и клинки, я поудобнее устроился на корточках и положил перед собой лук. Достав свиток, я прошептал написанные на нем строки, чувствуя, как меня окутывает слабое голубое свечение. Время уже привычно замедлилось, кончики пальцев заледенели, свиток превратился в пыль. Я почувствовал холод, пробирающийся от ладоней к кистям, охватывающий кровь. Время ограниченно? Стараясь не думать о том, что будет, если я не успею применить заклинание, мысленно выделил площадь вокруг беснующихся возле берега собак. Чувствуя, как замерзают сосуду, как замедляет темп бегающая по венам кровь, я закрыл глаза. Хлопок, глаза открываются. Прибрежные воды, песок, шерсть тварей – все покрылось льдом. По телу распространялось блаженное тепло. Борясь с расслаблением, окутавшем тело, я схватил лук и нацелился на вожака. Волкодав уже проснулся и водил носом, пытаясь определить, откуда исходит опасность. Я еще раз поблагодарил погибших стражников, что не только подарили мне свиток заморозки, но и создали воздушную завесу ароматом своей гнили, мешая боссу определить место засады.

Выпустив одну за другой три стрелы, я выхватил кинжал. Пес получил два критических удара, последняя стрела прошла вскользь. Тварь тремя громадными прыжками приблизилась ко мне на расстояние удара и оскалила пасть. Мышцы бугрились и перекатывались под тонкой кожей с взлохмаченной шерстью. Я напружинил ноги и чуть присел, как учили на курсах самооброны. «Если враг больше тебя, дай ему броситься первым. Главное, не отступай, а подныривай, так сможешь выиграть», - говорил учитель. И у меня не было поводов ему не доверять.

Пес взмахнул лапой и прохрипел, срываясь на лай: «Преееее-ее-дааа-аатель. Ты же наааашш». От удивления я чуть не выронил кинжал, но волкодав подогнул задние лапы и бросился на меня. Взмахнув рукой с кинжалом, я услышал хруст от вгоняемой в кость стали. Руки залило чем-то горячим, в воздухе, перемешиваясь с гнилью, пахнуло кровью. Волкодав упал и захрипел, волоча ноги по траве. Я прыгнул ему на спину и несколькими ударами в шею облегчил мучения огромного пса. Испуская дух, вожак бродячих псов посмотрел на меня – оскаленная пасть залита кровью, из горла вырывается хрип наперебой со свистом. Из глаз исчез огонь ярости – на меня смотрел зверь, уже готовый к смерти, но не желающий уходить просто так. Прошептав еще раз «Предатель», волкодав закрыл глаза. Грудь зверь вздымалась в тон тяжелому редкому дыханию. Я подошел в псу и вогнал ему в шею кинжал.