Дмитрий Сахненко - Гремлин. Принуждение к Игре.

С моей будущей жертвой, как оказалось, я уже был знаком, это был Фибриратов, один из моих секундантов. У кланов «Пьяный единорог» и «Колобки» были какие-то свои взаимовыгодные отношения, в чем они заключались, мне не рассказали, просто сообщили, что моей жертвой будет Фибриратор, а выглядеть он будет так.

Будущая жертва, если проводить параллель с реалом, имела вид преуспевающего бизнесмена средней руки или чиновника того же разлива, одетого на местный манер. Одутловатое лицо, и куда только делась татуировка, туфли с пряжками, яркий кафтан и трость для солидности. Он даже стал ниже ростом, и откуда-то появились лишние килограммы на талии. Наврятли это маскировка, скорее всего, какая классовая способность. Знать бы какой у него класс, хотя может и не классовая. Вон маньяк открывать двери сумрака научил, не смотря на расу и класс. Даже интересно, сколько таких свободных способностей и умений существует, и какая за ними гонка.

После оговорки Антона, хотя быть ему Антошкой, пока кости в языке не нарастит, я запустил поиск в сети, который ничего не дал. Но ведь зачем-то Колобкам нужно своего человека к Октаму на обучение пристроить. А зачем? Вывод напрашивается сам собой, ради какой-то уникальной способности. Чему-то он научить может, а чему неизвестно. Спрашивать у Августино не желательно. Если он мне расскажет то это прямой путь вербовки в Колобки, оно мне надо? Да даже если без вербовки, это баш на баш получится. Они мне про то, что у него получить можно, я как к нему в обучение попасть.

У Батонов, они же булки, сейчас в руках есть описание моей статистики, на момент первой встречи с маньяком. Вот пусть над ним и камлают, как это я с такими навыками в палачи попал. Думаю, ничего путного у них не выйдет. Как мне кажется, иметь только знатока боли, чтобы Октам взял к себе в ученики не достаточно. Нужно еще милосердие. Причем не просто милосердие, а еще равное знатоку боли. К тому моменту как палач сделал свое предложение, у этих двух навыков даже прирост был одинаковый. Конечно это только мои догадки, для проверки не помешала бы поддержка клана, но нужна ли мне эта проверка? С учеником маньяка, думаю, история схожая. Не будь я учеником Октама, он бы меня в ученики не переманивал. Да и то не факт, прирост знатока боли на момент той встречи был в два раза больше, чем милосердия. Может этот перекос равновесия в навыках сыграл свою роль. А может еще какие-то факторы неудачно сложились.

Моя жертва с комфортом расположилась на лавке. Вот нервы у человека, знает, что его сейчас будут убивать, а он сидит птичками любуется. Ну и где этот убивец невиновных?

— Присматриваешься? — тьфу ты, опять со спины подкрался.

— Ну да. А ты почему опять со спины? Вроде я ученик, да и лицо видел? — видел да не запомнил, уж больно он быстр, этот бывший ученик палача. Но он то, этого не знает.

— Привычка, и у тебя такая будет. Если, ха, доживешь.

— А можно не дожить?

— Не дожить всегда можно. Вон смотри у фонтана, хотят, сидят, и все чего хотят. Все надеются до чего дожить. А кто доживет, а кто нет — решаем мы. Ты уже решил, чьим мечтам не суждено сбыться? Кто уже не доживет?

— Да, вон тот солидный господин.

— Господин?! Запомни, для тебя нет господ, это ты для них незримый господин. Ты тот, кто решает их судьбы.

— А ты?

— Даже я. Я лишь наставник. Встав на этот путь, ты отрешаешь любую власть, любое подчинение. Возможно, когда-то я прерву твою жизнь, а возможно ты мою, — он что? чувствует мои планы? Или догадывается. — Возможно, твой ученик превзойдет тебя, и ты отдашь ему свою силу. Как мой наставник отдал мне. Все это не важно, для Матушки Тьмы не важно, кто будет приводить ей пищу, и не важно, сколько таких разумных будет. Даже если никого не останется, она всегда найдет для себя нового пастыря.

— Так мы, всего лишь, поставляем ей пишу? Тогда почему так важен мой выбор?

— Каждый когда-то уйдет к ней, но не каждый сегодня. Каждый день ты должен выбирать достойнейшего подарить ей свою жизнь и боль. Достойное приношение достойнейшей из матерей. Выбор должен быть оправдан, и отвечать ее, и только ее, целям. И от правильности твоего выбора зависит награда.

— А какие у Матушки Тьмы цели?

— Это не знает никто.

— А как же тогда делать правильный выбор?

— Это решать тебе, она лишь оценивает его. Расскажи мне, почему ты выбрал того человека? А не вон ту эльфийку? Или того орка?

— Я его выбрал, — и что же придумать? Не скажешь же, потому что это подсадная утка, — я его выбрал, потому что в нем чувствуется власть. Он гордиться своей властью и наслаждается ею. По моемому, правильно будет, если он познает всю полноту власти над собой, прочувствует всю свою никчемность.