Брюс Стерлинг - Zeitgeist

Из ржавого драндулета-микроавтобуса вылезла американка с рюкзаком на спине — загорелая, со множеством тугих черных косичек на голове. Кричащая рубашка была завязана узлом у нее на диафрагме, разлохмаченные снизу джинсы грозили лопнуть от натуги, и даже поддерживавший их широкий ремень не придавал всей композиции надежности. Старлиц встал со скамейки и последовал за ней.

Американка открыла маленькую калитку и поднялась по ступенькам, ведущим к двери белого домика.

У двери висела табличка «BARBARLIK MUZESI». Прочтя объявление в рамке, посетительница вытянула из кармана, каким-то образом умещавшегося у нее на бедре, кошелек и принялась считать нули на турецких банкнотах. Потом она, чудом удерживаясь на огромных «платформах», потопталась на коврике перед дверью, забранной решеткой, толкнула дверь и вошла. Пожилой музейный привратник молча принял у нее деньги. Старлиц тоже заплатил.

Когда-то «Музей варварства» был частным домом, но после учиненных здесь зверств, прогремевших на весь Кипр, его посвятили убийствам и превратили в изящную, чистенькую выставку бесчеловечности. На стенах были аккуратно развешены старые фотографии со сценами греческого насилия над турками: сгоревшими и разрушенными домами, школами, мечетями, лавками, с изгаженными флагами, разбитыми окнами, оскорбительными надписями, с мертвецами в грязных лохмотьях, извлеченными из братских могил. Даже турецкие статуи не избежали пули в висок.

Старлиц подошел к женщине вплотную.

— Ничего не понимаю! Почему мы их не разбомбили? Какой ужас!

Старлиц протянул ей свой пакет.

— Хотите круассан?

— Хочу! — Она запустила руку в пакет, извлекла воздушную булочку и с хрустом ее надкусила. Потом, тыкая остатком круассана в жуткую фотографию, продолжила: — Вы только взгляните: мертвые дети! Куда только смотрело Си-эн-эн? Когда надо, этих жуликов-журналистов никогда не оказывается на месте.

— Вы здесь давно? — поинтересовался Старлиц.

— Нет, только приехала. Осматриваю достопримечательности.

— Вы откуда?

Она пожала плечами.

— Отовсюду. Я из семьи военных.

— А как вас называют ваши друзья? Она бросил на него удивленный взгляд.

— Мои друзья называют меня Бетси. А вам придется обращаться ко мне миссис Росс.

— Меня зовут Лех Старлиц, миссис Росс. — Старлиц извлек из кармака стодолларовую бумажку, разгладил и дал ей.

— С какой стати? — насторожилась она.

— Чтобы вы уделили мне минуту.

— Ладно. — Она спрятала деньги. — Валяйте.

— Слыхали когда-нибудь про девичью группу «Большая Семерка»?

— А как же! Мне давно все это осточертело: НАТО, UNPROFOR [15], коалиция Персидского залива… — Она нахмурилась. — Для сутенера у вас недостаточно приличный вид. Можно подумать, что вы так в костюме и спите.

— У меня деловое предложение для американской гражданки. В самый раз для вас.

— Что еще за дрянь у вас на уме?

— Я продюсер, миссис Росс. Поп-музыка. Гастроли. — Миссис Росс удивленно заморгала. — Вы стали бы выступать. У вас были бы помощники, грим, вам бы нарастили волосы и полностью обновили гардероб. Плюс лимузины, шикарные отели, бесплатная жратва, бесплатные разъезды, огромная аудитория визжащих девчонок. Все как положено. Я хочу превратить вас в звезду.

— Вот это да! — Она оглядела его с ног до головы. — У вас не все в порядке с мозгами? Сбежали из психушки?

— Нет. Я вас не обманываю. Это серьезное предложение.

— А знаете, — медленно проговорила она, не сводя взгляд с фотографий на стене, — это было бы в самый раз для меня. Vida toca [16]в чистом виде. Я рождена для сенсации.

— Держите. — И Старлиц дал ей еще сотенную.

— Так вы серьезно! — ахнула она.

— Серьезнее не бывает. Это только начало. Она прищурилась.

— В чем была бы моя задача? Выкладывайте!

— Петь и танцевать на сцене.

— Танцевать я умею, это у меня хорошо получается. А вот с пением не густо.

— Не беда, «Большая Семерка» — гастрольное шоу. Для пения у нас есть кассеты и компьютеры.

Миссис Росс засунула пальцы за свой бронированный ремень и покачалась на каблуках.

— Колитесь! Сразу видно, что вы что-то не договариваете. — Она расплылась в улыбке. — Бросьте, я уже просекла, что вы вовсе не такой проказник, какого из себя корчите. Понимаете, о чем я? Я встречала и похуже. И не с такими справлялась.

— Слушайте меня внимательно, миссис Росс. «Большая Семерка» — мое детище. Я — босс. Я устанавливаю правила игры и гребу деньги. Вы войдете в семерку девушек. Станете членом коллектива, так сказать.