О Малахов - Аннотация

Наконец до шамана доходит, что что-то не так, и он кастует какое-то свое очищение. Хлоп! Воздух на двадцать метров вокруг становиться чистым, а ветер стихает. Мне особенно запоминаются огромные от удивления глаза воздушника, и в следующее мгновение две моих секиры отправляются в полет с дистанции десять метров. Одна направлена в рыцаря, заставляя его вскинуть в блокирующем движении свой двуручник, вторая летит в грудь воздушнику окончательно доламывая его ослабленный стрелами личный щит. Рыцарь в ответ что-то орет и направляет на меня правую руку. Прыгаю в сторону с линии атаки и достаю следующую пару секир. На дороге взламывая землю вылазит зомби с топором. Отпрыгиваю еще дальше вправо. Зомби это не моя проблема. Моя цель маг и шаман. Рыцарь разворачивается и пытается достать меня своим длинным мечом. Это он зря, потому что ему в бок уже накатывает паровой каток по имени Грызь. Разогнавшегося гнома порой не останавливают крепкие дощатые ворота, что уж тут говорить о рыцаре.

Поймав момент чистого неба и отсутствия ветра стрелки по команде Киллера переносят весь огонь на шамана, оставляя мага мне. Продолжая бежать, делаю еще один двойной бросок. На это раз обе секиры отправляя в мага, пытающегося скастовать что-то против меня. Хрясь! Звяк! Это рыцарь получивший гномом в бок улетает назад, по пути врезаясь в своего шамана. Мои две секиры сносят щит в ноль, но каст магу не сбивают. Он уже радостно договаривает последние слова, когда сбоку появляется Шэдоу и делает классическое протыкание горла. Маг хрипит теряя столь нужный каст, а наш разведчик оправдывая свое имя снова растворяется в стелсе.

Вот и я дорвался врукопашную до беззащитного мага. Луплю секирами с обоих рук. Несмотря на практическое отсутствие противодействия и тряпичный балахон, секиры наносят едва треть урона. Очень много промахов, критов так вообще нет, хотя я раз за разом наношу рубящие удары в шею и правый бок.

Какая-то часть сознания отслеживает общую картину боя. Медвежонок и увязавшийся с нами Ворон на пару пытаются достать шамана. Тот ловко крутит посохом, отбивая их атаки, да еще успевает уворачиваться и отбивать стрелы, по-прежнему сконцентрированные на нем. Грызь и Валькирия успешно раздергивают внимание рыцаря смерти нанося жалящие (Валька) и пробивающие броню (гном) удары по рукам и ногам. За моей спиной Мишка успешно подмял под себя зомби, навалился ему на спину и рвет ударами могучих лап. Я же пытаюсь дожать мага, который уже почти не сопротивляется, только дергает из рукавов свитки мгновенного восстановления здоровья.

Всё! Готов! Маг наконец склеивает ласты оставляя после себя мраморную могилку. Я разворачиваюсь к шаману. Черт! Успеваю отметить как Медвежонок пропускает сильный удар в грудь навершием посоха, в виде горящего красным огнем черепа. Он отшатывается, оступается, роняет боевой молот и хватается обоими руками за грудь. Бросаю обе секиры. Одна уже привычно для данного боя промахивается, зато другая со всей дури врубается шаману в спину. Тот вздрагивает, но не поворачивается ко мне. Его горящий посох выполняет молниеносную комбинацию, поражая колено, кисть и плечо, кинувшегося на прикрытие товарища Ворона. Завершающего удара в челюсть не даю сделать я. Правая секира бьет по кисти держащей посох, не столько нанося урон, сколько сбивая его с траектории, а вот левая со всей дури врубается шаману в загривок.

Такое ощущение, будто ударил тупым колуном по только что срубленному крепкому дереву. Секира отскакивает от хребта, нанеся минимальные повреждения. Да что же у них за защита такая! Но главного я добился, шаман бросил недобитого Ворона и обратил внимание на меня. Хрясь, хрясь с обоих рук -- секиры злобно падают с высоты моего роста и длинных рук. Шамана подставившего под один из ударов посох буквально вколачивает в землю. Второй, пробивает таки защиту и врубается врагу в ребра. Тот в ответ что-то злобно шипит и бьет меня навершием в грудь.

Ух! Такое ощущение, что кипятка плеснули. Это еще надо иметь ввиду, что нагрудник добросовестно отразил 50% магического урона. Ну держись сволочь сейчас дядя орк, тебе пропишет топор внутримышечно. Шаман ожидавший наверное моего вопля и отступления, пропускает пару следующих ударов. Бзынь! Левая секира не выдерживает накала страстей и разваливается. Выхватываю следующую и превращаюсь в мельницу, обрушивая на шамана град попеременных ударов справа и слева. Он уворачивается подставляет посох, но все удары отразить не в силах. Сквозь пелену ярости, застилающую взор, пробивается спокойный голос Киллера требующего сдвинуться по кругу, открывая шамана лучникам.