Александра Адорнетто - Небеса

Я погладила Ксавье по щеке.

— Кстати… ты же только что сделал мне предложение.

Ксавье растерянно уставился на меня. Наконец его озарило: с воскресшим пылом он взял меня за руку, и мы зашагали к «Шевроле». На заднем сиденье лежали академические мантии и шапочки, оставленные нами в салоне, но сейчас мы их даже не заметили. Ксавье выжал педаль газа, и машина помчалась к побережью. Наши сомнения мигом улетучились. Будь что будет — а мы решили придерживаться своего плана.

Церковь Святого Марка была выстроена из светлого песчаника. Здание, окруженное чугунной оградой, возвели колонисты-европейцы сразу после Гражданской войны. К дубовым дверям вела мощеная дорожка, вдоль которой цвели колокольчики. Это самая первая католическая церковь в стране. К саду примыкала мемориальная стена с именами погибших солдат-конфедератов. Церковь Святого Марка много значила для Ксавье и его семьи. Здесь он изучал Библию в воскресной школе и участвовал в каждой рождественской мистерии, пока не стал подростком. Отец Мел лично знаком со всеми детьми из семейства Вудсов. Через месяц он должен обвенчать старшую сестру Ксавье, Клер. Ну а сам Ксавье согласился быть шафером на церемонии.

Когда мы переступили порог церкви, шум Венус-Коува мгновенно стих. Звуки наших шагов эхом разлетались по храму. Каменные колонны уходили к куполу, пол был выложен белым мрамором с красными прожилками. Главное место нефа занимала статуя распятого Христа. Голова с терновым венцом склонилась к плечу, но Его очи смотрели в Небеса. Святые мученики взирали на нас с купольных фресок. В окна струился мягкий свет, отражавшийся от золотой дарохранительницы с освященными облатками. На стенах висели изображения Крестного Пути в тяжелых рамах. Блестели скамьи из полированного красного дерева, пахло ладаном. На витраже над алтарем я увидела изображение архангела Гавриила в алой мантии. Он сообщал волю Божью испуганной Деве Марии. Я до сих пор не привыкла к подобным художественным интерпретациям. Мой брат Гавриил (в миру — Гэбриэл) безупречен, красив и грозен. Пожалуй, никто не в силах запечатлеть Гэбриэла в его истинном обличье. Но витражные стекла так переливались, что сюжет Благовещения заиграл яркими красками и словно ожил.

Мы с Ксавье омыли руки в купели со святой водой и перекрестились. Появлению отца Мела предшествовало шуршание его одежд. Священник появился в полном облачении и спустился к нам по ковровым ступеням. Отец Мел был лысеющим мужчиной с весело горящими глазами. Он обнял Ксавье, тепло поздоровался со мной, и у меня немного полегчало на душе.

Отец Мел провел нас к алтарю, и мы опустились на колени. Священник пытливо взглянул на нас. Наверное, решил проверить, искренни ли наши чувства.

— Вступление в брак — серьезный поступок, — сказал он. — Вы еще очень юны. Вы хорошо подумали?

— Да, святой отец, — ответил Ксавье серьезно. — Вы нам поможете?

— Хм-м-м-м… — ворчливо отозвался тот. — А твои родители, Ксавье? Ведь родня захотела бы присутствовать на таком важном событии, верно?

— Мы сделали выбор, — вымолвил Ксавье. — К сожалению, они… нас не поймут.

Отец Мел помолчал.

— Это не просто подростковая влюбленность, — произнесла я. — Вы не представляете, какие испытания мы преодолели. Мы связаны навеки.

Отец Мел задумался. Наверняка внутренний голос советовал ему соблюдать осторожность.

— Это промысел Божий, — неожиданно выпалила я. — Он не зря свел нас друг с другом. Не нам спорить с Господом. Мы принимаем свою судьбу, только и всего.

И дело было сделано. Священник не мог отвергнуть то, что выглядело прямым указанием свыше. Отец Мел склонил голову в знак согласия.

— Хорошо, дети мои. Не буду испытывать ваше терпение, — и он поманил к себе кого-то. Я позволил себе попросить миссис Альварес стать свидетельницей.

Мы обернулись и увидели женщину, молившуюся на одной из последних скамей. Когда она приблизилась к алтарю, я узнала домоправительницу пресвитерии. Миссис Альварес расправила воображаемые складки на цветастой блузке. Ее явно заинтриговало наше «романтическое приключение».

— Ты — сын Бернадетты, да? — спросила она с испанским акцентом.

Ксавье кивнул.

— Все будут счастливы за тебя, — заявила она.

— Приступим? — осведомился отец Мел.

— Un momento, [3] Один момент (исп.). — пробормотала миссис Альварес, окинула меня скорбным взглядом и удалилась.

Мы растерялись, но спустя минуту она вернулась и протянула мне веночек из маргариток, наспех сорванных в церковном саду.