Питер Бретт - Копье Пустыни

Джайан ударил себя кулаком в грудь и кивнул.

– Асом, дай сигнал другим дама начинать, – приказал Джардир, и Асом поклонился.

Джардир проводил сына взглядом. Священники донесут слово Эверама до чинов и затолкают его в глотку тем, кто не примет сердцем.

Необходимое зло.

Через несколько часов Джардир расхаживал по толстым коврам облюбованного райзонского дворца. Жалкая лачуга не шла ни в какое сравнение с его хоромами в Красии, но он, расставшись с Копьем Пустыни, много месяцев ночевал в шатрах и был рад вернуться к цивилизации.

В правой руке Джардир сжимал Копье Каджи, опираясь на него, как на трость. Разумеется, в опоре он не нуждался, но древнее оружие вознесло его на вершину власти, и он с ним не расставался. С каждым шагом Джардир ударял по ковру его древком.

– Аббан опаздывает, – заметил Джардир. – Хотя он путешествует с женщинами при свете дня, ему давно пора появиться.

– Не понимаю, почему ты терпишь этого хаффита, отец, – поморщился Асом. – Пожиратель свинины заслуживает смерти уже за то, что осмелился поднять на тебя взгляд, а ты советуешься с ним как с равным.

– Каджи тоже использовал хаффитов, – возразил Джардир. – Аббан знает о зеленых землях больше любого из нас, и мудрый властелин не откажется от ценного знания.

– Да что там знать? – фыркнул Джайан. – Все землепашцы – трусы и слабаки, ничем не лучше хаффитов. Из них не выйдет ни толковых рабов, ни живого щита.

– По-твоему, ты все знаешь? Только Эверам знает все. В Эведжахе сказано: познай врага своего, а мы почти ничего не знаем о севере. Если я хочу привести северян на Великую войну, то мало просто убивать их, мало покорить. Я должен их понять. И если все северяне ничем не лучше хаффитов, то кто лучше хаффита поможет заглянуть в их сердца?

Тут в дверь постучали, и в комнату, хромая, вошел Аббан. Толстый купец был, по его обыкновению, одет как баба – в роскошные шелка и меха. Казалось, он намеренно оскорбляет своим щегольством аскетичных дама и даль’шарумов.

Стражники насмехались над хаффитом и толкали его, но никто не посмел преградить ему путь. Задержать Аббана значит навлечь гнев Джардира, а этого никто не хотел.

Хромой хаффит приблизился к трону Джардира, всем весом налегая на костыль. Несмотря на холод, на его красном одутловатом лице блестели бисеринки пота. Джардир с отвращением смотрел на Аббана. Очевидно, купец принес важную новость, но вместо того, чтобы сообщить ее, молча пыхтел, пытаясь отдышаться.

– Что еще? – рявкнул Джардир, когда его терпение иссякло.

– Сделай что-нибудь! – выдохнул Аббан. – Они жгут склады с зерном!

– Что?! – Джардир вскочил, схватил купца за руку и стиснул так сильно, что хаффит вскрикнул от боли. – Где?

– На севере города. Выгляни за дверь, и увидишь.

Джардир выскочил на парадное крыльцо, увидел столб дыма и повернулся к Джайану.

– Иди, – приказал он. – Пожары потушить, виновников привести ко мне.

Джайан кивнул и растворился в лабиринте улиц; вышколенные воины потянулись за ним, словно косяк диких гусей. Джардир снова повернулся к Аббану.

– Тебе нужно это зерно, чтобы прокормить людей зимой, – произнес купец. – Каждое зернышко. Каждая крошка. Я предупреждал.

Асом бросился на Аббана, схватил за запястье, заломил руку за спину. Купец взвыл.

– Не смей говорить с Шар’Дама Ка таким тоном! – прорычал Асом.

– Довольно, – обронил Джардир.

Асом отпустил Аббана. Купец упал на колени, положил ладони на ступени крыльца и приник лбом к камню.

– Десять тысяч раз прошу меня простить, Избавитель.

– Я выслушал твой трусливый совет не покушаться на холодный север…

Аббан заскулил.

– …но я не стану испытывать терпение Эверама из-за этой, – Джардир пнул снег на ступенях, – ледяной бури. Если нам понадобится еда, мы отнимем ее у местных чинов, которые живут в сытости.

– Разумеется, Шар’Дама Ка, – произнес Аббан в землю.

– Ты слишком долго добирался, хаффит. Отыщи своих знакомых купцов среди пленников.

– Если они еще живы, – пробормотал Аббан. – Улицы завалены мертвецами.

Джардир пожал плечами:

– Сам виноват, нечего было медлить. Иди опроси своих товарищей и найди местных вождей.

– Дама убьют меня, если я осмелюсь командовать даже от твоего имени, о великий Шар’Дама Ка, – напомнил Аббан.

Он был прав. По закону Эведжана любой хаффит, посмевший приказывать тем, кто выше его, карался смертью на месте. Положению Аббана при Джардире завидовали многие, и с ним охотно расправятся.