Эдгар Райс Берроуз: Тарзан в Пеллюсидаре

Не успел человек-обезьяна немного успокоиться, как до его ноздрей донесся знакомый запах: волосы у него на голове встали дыбом. Это не был страх, а всего лишь естественная реакция на приближение его извечного и ненавистного врага. Вместе с тем запах этого зверя несколько отличался от привычного запаха Нумы или Шиты-леопарда, хотя, несомненно, принадлежал какому-то представителю семейства кошачьих. Тарзан начал уже различать осторожные, почти бес-шумные шаги. Привлек ли гигантскую кошку запах самого Тарзана или ее интересовало то травоядное, что приближалось с противоположной стороны тропинки. — кто знает? Оставалось только ждать.

Первым появился на тропе могучий бык с широко расставленными рогами, покрытый густой жесткой шерстью. Он не сразу заметил висящего над тропой Тарзана и остановился, только обнаружив перед собой непонятное препятствие. То был таг, один из самых крупных травоядных представителей животного мира Пеллюсидара, давно вымерший на Земле предок современных копытных. Таг впился в Тарзана своими маленькими злобными глазками.

Тарзан старался сохранять полную неподвижность. Он прекрасно знал, что дикая кошка выберет своей жертвой одного из них и не хотел поэтому отпугивать этого доисторического то ли быка, то ли тура. Тот, впрочем, и сам не выказывал ни малейших признаков страха. Вместо этого таг предостерегающе утробно замычал, несколько раз взрыл землю передней ногой и угрожающе нагнул голову, выставив вперед острые массивные рога. Приведя себя подобным образом в состояние возбуждения и ярости, таг устремился на беспомощно покачивающегося в воздухе человека-обезьяну. Тарзан понимал, что одно лишь прикосновение страшных рогов расколет его череп, как яичную скорлупу. Но он был бессилен что-либо предпринять. Затянувшая его члены веревка больше уже не раскачивалась, только слегка крутилась в разные стороны, открывая глазам пленника то приближающегося тага, то противоположную сторону тропы. Полная безнадежность ситуации и собственное бессилие бесили человека-обезьяну даже больше, чем почти неминуемая гибель. С детских лет старуха с косой незримо шагала с ним бок о бок, он привык к смерти в любом ее обличье и не боялся ее. Он знал, что смерть — только последнее переживание для всех земных созданий и что его она ожидает с той же неотвратимостью, как и всех прочих.

Тарзан любил жизнь и не хотел умирать, но умереть без борьбы было бы противоестественным для его натуры. Однако теперь, когда от рогов тага его отделяли считанные футы, судьба распорядилась так, что Тарзан не видел его и не мог даже встретить смерть лицом к лицу.

Но в это последнее мгновение, когда он, замерев, ждал удара, воздух потряс рев такой ужасающей силы, какого человеку-обезьяне не доводилось слышать за всю его богатую событиями жизнь. Утробное мычание тага тоже перешло в яростный рев, лишь немного уступающий по силе звуку рычания гигантской кошки. Как раз в этот момент Тарзан снова развернулся на своей веревке, и глазам его открылось фантастическое зрелище, вот уже сотни поколений недоступное для жителей внешнего мира. На плечах огромного быка сидел тигр таких невероятных размеров, что Тарзан с трудом поверил собственным глазам. Его длинные белые клыки, далеко выступающие из-под верхней челюсти, были глубоко погружены в шею тага. Сам таг, вместо того, чтобы попытаться спастись бегством, застыл на месте, стараясь либо сбросить своего наездника, либо проткнуть его своими рогами. Размахивая головой и брыкаясь, таг все время яростно ревел от боли и гнева.

Вцепившийся мертвой хваткой в загривок своей жертвы саблезубый тигр постепенно, дюйм за дюймом, занял на спине тага удобное положение, чуть приподнялся и нанес передней лапой молниеносный удар сбоку по голове. Этот удар сокрушил толстенный череп тага, как гнилой орех. Могучая туша рухнула на землю, а победитель незамедлительно приступил к своей кровавой трапезе.

Во время схватки саблезубый тигр не замечал человека-обезьяну. Только позже, начав есть, он обратил внимание на беспомощно раскачивающееся в воздухе тело всего в нескольких ярдах от него. Тигр мгновенно замер на месте, нагнул голову, прижал уши, пасть его раскрылась, и из глотки вырвалось низкое угрожающее рычание. Не сводя глаз с Тарзана, злобно помахивая длинным гибким хвостом и не переставая рычать, он сошел с туши убитого тага и двинулся к человеку-обезьяне.