Андрей Таркинский - Заря людского господства

Однако кое-что сразу привлекло внимание Орисса. У дальней стены образовалось небольшое столпотворение. Посмотрев в ту сторону, наёмник увидел весьма симпатичную девушку-барда с лютней в руках. Из-за гула, идущего от отдыхающих работяг, Орисс не смог расслышать песню. Подойдя немного ближе, «сорока», наконец, разобрал слова песни, но они перестали иметь для него значение, в отличие от звука её голоса. Девушка пела не очень громко – видимо, решила работать только для тех, кто подошёл поближе. Ради такого голоса стоило взять свободный стул и сесть впереди всех, чтобы не упустить ни единого звука. Пение девушки было очень красивым. Орисс не сразу осознал, что стоит и слушает её в течение нескольких минут. Его расстроило лишь то, что разглядеть девушку так и не получилось.

Опомнившись, наёмник подошёл к стойке, за которой стояла хозяйка, и заказал пинту 1 1 Пи́нта – единица объёма в английской системе мер, примерно равная 0,56 литра сидра. Что-то крепкое он пить не хотел, потому что его работа ещё не была закончена. Танина подала ему сидр и только потом узнала в подошедшем старого знакомого.

– Рада тебя видеть, – сказала она после приветствия. – Давно ты сюда не заходил.

– Да времени свободного не так много, – произнёс в ответ Орисс, отпивая сидр. – То туда надо топать, то сюда.

– Занимаешься всё тем же, я смотрю? – поинтересовалась Танина, задержав взгляд на застёжке плаща.

– А чем мне ещё заниматься? – пожал плечами наёмник. – Я умею делать свою работу и получаю за это хорошие деньги. Не хочется что-то менять.

– Мог бы стать вольным наёмником.

– Ну, уж нет. Мой связной постоянно о них говорит так, будто прикончить хочет, и я не хочу оказаться на их месте.

Танина угрюмо поджала губы. Она была одной из тех немногих, кто не относился к наёмникам ни плохо, ни хорошо. Но Ориссу было всё равно, что думают другие – денег у него всегда было в достатке, а большего ему было не надо. Риск всегда достойно оплачивался, пусть кто-то и считает подобный вид деятельности низким.

– Скажи-ка, а что это за девчушка там выступает? – спросил Орисс, чтобы отвести тему беседы от своей работы.

– Это Эрил Сладкоголосая, – ответила Танина. – Не так давно появилась здесь.

– И откуда же она взялась? – продолжал расспрашивать Орисс, повернувшись в сторону барда.

– Не знаю, – пожала плечами Танина. – Она никому об этом не рассказывает. Вроде бы её история города интересует, вот она и перебралась сюда.

– Ну, да. Барды постоянно подобной чушью занимаются. Ей хоть платят здесь?

– Ага. Она много песен знает – неплохо зарабатывает за вечер. Только она не бард.

Орисс озадаченно посмотрел на собеседницу.

– Это как? – спросил он, отхлебнув ещё сидра. – По твоим словам она является именно бардом.

– А вот и нет, – улыбнулась в ответ Танина. – Она – филида 2 2 Фили́д – в ирландской традиции придворный музыкант, помимо исполнения песен разбиравшийся в законах, традициях (истории), и осуществлявший предсказания, мог колдовать. Женская форма – филида. .

– А-а-а-а, филида, ну конечно же, – протянул наёмник. – А я-то дурак перепутал.

– Ты ведь ничего не знаешь о филидах?

– Не имею ни малейшего понятия.

Танина усмехнулась, но их разговор прервал какой-то мужчина, попросив выпить. Пока она отвлекалась, Орисс вновь посмотрел в сторону Эрил Сладкоголосой. Ему всё больше хотелось разглядеть её вблизи. С такого расстояния наёмник мог лишь предполагать, что она была хороша собой, потому что барды часто имели приятную внешность.

«Она не бард, а филида», – прозвучал у него в голове голос Танины. Орисс отмахнулся от этой мысли, ведь как розу не назвать, она всё равно будет пахнуть розой. Эта самодельная поговорка отца Орисса сама собой возникла в голове. Едва заметно сглотнув маленький комок, наёмник сделал ещё глоток. Мысли о родителях всегда заставляли его грустить. После этого всегда хотелось позвать каких-нибудь знакомых и напиться до потери памяти.

– Так вот, насчёт филид этих, – сказала Танина, вернувшись к наёмнику. – Они, кажется, ценятся выше, чем барды. Вроде бы, у богатых людей наличие филида очень уважается. Сама Эрил как-то очень непонятно это объясняла. Что-то там про стихи, про рифму, про содержание. Я так толком ничего и не поняла, кроме того, что она смотрит на бардов сверху вниз.

– Понятно всё с ней, – протянул Орисс, пожирая глазами Эрил, повернувшуюся к нему спиной.

Танина закатила глаза и удалилась на кухню, чтобы о чём-то сказать поварихе. Орисс тем временем гадал, сколько лет Эрил, потому что выглядит она наверняка моложе, чем есть на самом деле. Остановившись на семнадцати-восемнадцати, наёмник попробовал вспомнить, слышал ли он о филидах хоть что-нибудь и быстро осознал, что не знает о них ровным счётом ничего.