Александр Харламов - Книга судеб

– Коли друг, то должен знать, что Янка допоздна работает. Редко в семь приходит, в основном позже, а в такое время ее днем с огнем не сыщешь. Значит никакой ты ей не друг!– заключила соседка Красовской, погрозив мне пальцем.– А что ты за фрукт такой, пусть милиция разбирается!

Она шмыгнула обратно в квартиру. Громко защелкали закрываемые звонки, послышалось шарканье домашних тапочек спешащих к телефону. Я предпочел за лучшее ретироваться. Спустился во двор, зайдя в летнюю беседку так, чтобы из окон бдительной дружинницы меня не было видно и приготовился к тягостному ожиданию.

К шести я основательно продрог. На мобильнике было уже четыре пропущенных вызовов от жены, но я твердо решил дождаться Янку. Только она сможет помочь мне разобраться со всеми странностями, пошедшими косяком со вчерашнего дня.

Руки без перчаток замерзли. Сигареты закончились, а кофе, покупаемый в киоск напротив многоэтажки, где жила журналистка, уже не согревал. Во рту было горько и сухо. Немного подташнивало. Лицо обветрило, мышцы закостенели, я еле мог выговаривать слова. Запиликал телефон. Нехотя вытащил руку из кармана. Звонила Света. Не брать уже было стыдно. Иначе через полчаса будет поднят на ноги весь Харьков, обзвонены скорая, милиция и даже пожарные.

– Да, любимая…– выдыхая пар, поздоровался я.

– И где мы ходим? Я звоню, звоню…– Светлана была явно обескуражена и разозлена.

– Да, понимаешь, дорогая, тут Митрофаныч совсем с ума сошел. Контракт с малазийцами срывается на поставку оборудования, вот он всех и припряг на аврал! Пашем, как проклятые! Но ты не переживай, я как справлюсь, так сразу домой! Кушайте без меня…

Было стыдно врать жене, но и втягивать ее в это дурно пахнущее расследование не стоило. Ей хватило и того, что она несколько дней прожила с духом Вышицкого, вырвавшегося из зазеркалья и поселившегося в моем теле.

По разбитому асфальту зацокали каблуки. В начале дороги показалась точеная фигура Янки, как всегда в мини и на длинной шпильке.

– Все, лапуля, труба зовет! Мне пора бежать…– прервал я разговор.

– Целую,– загрустила Светка, а мое сердце было готово разорваться напополам от любви к ней и стыда за своей умелое вранье,– позвони, если будет минутка.

– Пока-пока,– я сбросил звонок и торопливо запихал телефон во внутренний карман, выбираясь из облюбованной беседки, усыпанной пустыми пивными банками и окурками вперемешку с шелухой от семечек.

Фигура Красовская была почти у подъезда. Я поспешил, ускоряя шаг. Вот она! Девушка шагнула в круг света от фонаря, висящего над подъездом, и мне пришлось отшатнуться. Этой девушкой была не Яна. Очень похожая на нее, но не она. Неужели все зря и я ошибся…

– Вы что-то хотели?– вежливо обратилась она ко мне, отпирая электронным ключом подъезд.

– Нет, спасибо, я обознался,– попятился назад, прячась в густую тень зимнего вечера. Медленно побрел к остановке, план рухнул. Людей на узкой , вытоптанной в газоне дорожке не было. Где-то во дворах многоэтажек лаяли собаки. Переругивались их хозяева. Впереди гудел транспорт. Снег глухо хрустел под ногами, проламываясь почти с зубовным скрежетом. Хотелось домой и спать. В голову закрадывалась мысль, что всю эту историю я сам себе выдумал, сделав по обыкновению ее глобальной проблемой.

– Спасибо, – дверь легковушки-такси хлопнула у дороги. Теперь эта была Яна, без сомнения! Я так и замер перед пешеходным переходом, как вкопанный. Красовская спешила домой.

– Мужчина вы идете? Зеленый!– поинтересовался позади меня паренек с рюкзаком на спине.

– А?– словно вернулся в реальность я, стряхнув оцепенение, вызванное появлением журналистки.

– Зеленый говорю!– махнул рукой на меня парень и поспешил по своим молодежным делам.

Яна уже почти скрылась во дворах. В руке у нее был пакет с едой, на плече модная сумочка, усыпанная стразами. На плечах коротенькая шубка, джинсы и теплые полусапожки. Я поторопился, рванул за ней, скользя по замерзшим лужам, пару раз, чуть не растянувшись во весь рост.

Дверь подъезда на магнитном замке медленно закрывалась, я еле успел подставить ногу и войти внутрь, как сильнейший удар под дых сбил дыхание, и тут же острые коготки от всей души мазнули куда-то по шее.

– Ах ты, урод!– Красовская пыталась добить меня женской сумочкой, колотя по спине, а я хватал открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Яна, постойте!– прохрипел я, получив несколько оглушительных и болезненных тумаков.