Михаил Гвоздев - Мой домовой

– Нет чемодана… – ответил на первый вопрос сын, – да при чем тут он, давайте спать, все хорошо! – закончил уже ободряюще он.

– Нет – отрезала мама, – теперь ты разденешься и ляжешь при нас. Мы никуда не уйдем, да, папа? – она повернулась к мужу.

– Да, дорогая, – как-то уже не очень разделяюще ее позицию, ответил тот. Наверное, ему тоже нужно было спать, так как уже очень скоро нужно вставать и ехать на работу.

Короче говоря, подгоняемый родителями, Дима быстро разделся. Они в это время собирали и развешивали обратно одежду в шифоньер. Потом Дима лег, а родители пожелали ему спокойной ночи. Прозвучало это как-то бескомпромиссно утвердительно, и они ушли к себе.

Мальчик лежал и смотрел на шифоньер.

– А что, если они вернутся за мной? – думалось ему, – вот придут и заберут меня ночью во сне. Что тогда? Родители проснутся утром, а сына нет, пропал в неизвестном направлении. Хотя нет, по открытым дверкам шкафа они поймут, куда скрылся ребенок. Как тогда меня будут искать? – засыпая, сказал шепотом он и отключился.

Какая странная картина – я стою в поле. Сзади, вдалеке, видны редкие огоньки домов. Как в такую темную ночь кто-то еще может не спать? Впереди совсем ничего не видно. Луна светится, только от нее не исходит ни малейшего света. Она просто висит, словно нарисованная, и все. Как я оказался в поле ночью, ничего не понимаю. Куда идти: обратно, в смысле, к огням, откуда я, вероятно, и пришел, или вперед?

Мальчик потоптался на месте, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. При этом себя он видел раздетым, таким, как лег спать, после ухода родителей.

– Ну тогда понятно, это просто сон, – догадался Дима, и ему сразу же стало легче, – поэтому-то и не холодно здесь совсем, хотя ночи должны быть довольно прохладными в это время года. Все же уже не лето и половина листьев с деревьев осыпалась.

– Но тут совершенно ничего не видно, – Дима прошел несколько шагов вперед, – нет, это движение во мраке не лучший вариант. Вдруг там, впереди, какой-нибудь обрыв? Мне ничего не видно, а поэтому я легко смогу угодить туда. А если там какое-нибудь дерево, то тоже мало приятного, бац и встречусь с ним лбом.

Он снова посмотрел назад. – Так, если там деревня, где и наш должен быть дом, то получается, что я мог оказаться только в поле, которое начиналось по правую сторону от нашего дома. Насколько я помню, там ничего нет, в смысле деревьев, оно просто голое и ровное поле. Скорее всего, пшеницу или то, чем оно было засеяно, уже убрали, и вот я здесь.

Он сделал еще несколько шагов вперед:

– Может, у меня лунатизм, или как оно называется? Когда по ночам ходят, могут даже по проводам, крышам и всяким таким опасным местам. Раньше не замечал у себя таких наклонностей. Нет, подождите, раз я об этом думаю, то значит не могу спать. Или сплю, все же?

Дима покрутился вокруг своей оси, пытаясь вглядываться в черную даль. Однако кроме редких огоньков сзади, где находились дома, ничего видно не было. Он снова потоптался и стал зачем-то растирать руки ладошками. Холодно не было, но стоять раздетым в поле ночью должно быть холодно. Вообще, стоять ночью в поле раздетым должно быть не нормально по определению.

– Да, скорее всего, просто пробежали по коже мурашки. Лучше бы они бежали в сторону дома. Туда, наверное, и надо идти. Если я в этом самом сне был и проснулся, то другого варианта быть не может, надо идти домой. Конечно, придется разбудить родителей. Как же я войду, отец ведь всегда запирается на ночь.

Он снова зачем-то сделал несколько шагов вперед, посмотрел на беззвездное небо и остановился:

– Так, а как же я тогда вышел? Надо было открыть дверь, только тихо. Я и это сделать не смог бы, там огромный крюк, на который запирается дверь в дом, так просто открыть мне бы не удалось. Там нужна недюжая сила, он очень туго открывается и закрывается. Как-то я поиграл с ним, ради интереса. А на второй двери щеколда. Хотя ее открыть было бы не так сложно.

Он снова посмотрел вверх, пытаясь найти хоть одну звезду.

– Но нет, я же во сне был. Ой, все, отстаньте от меня, я домой хочу, не представляю, что тут делать. В общем, если я спал, пришел сюда и проснулся, тогда только идти домой.

С этой мыслью Дима развернулся в сторону огней и попытался сделать шаг к ним. Тут же внезапно все пропало и стало очень светло от яркого солнечного света

4 Поиски «П» и тайны подземелья.

Необычайно яркий свет врывался в комнату через окна. И было не просто очень светло, а еще и невыносимо жарко. Все в комнате словно светилось в ультрафиолете, отражая его. Дима открыл глаза и сразу же перевернулся на другой бок. Его лицо так нагрелось на солнце, что нестерпимо хотелось пить. Получается, что пока он спал, лучи через не задёрнутую занавеску грели его кожу, которая оказалась незакрытой тонким белоснежным покрывалом.