Ког Гераклион - Картак

Лук забирать не стал, все равно у серого колчан был пустой, толку мне от него? Стрелять не умею, стрелы надо еще найти, да и спрятать его некуда, он ведь гораздо больше, чем мой рюкзак. Из остального интересного ничего не осталось, только небольшой сверток с едой, который пришлось реквизировать. Поэтому, оставив охотника дремать на краю полянки, я отправился дальше…

Вот так у меня появилось первое в жизни боевое холодное оружие. Но тогда еще не знал, что не последнее…

Все это время я пробирался на восток, в основном ориентируясь по солнцу. Естественно прямым мой путь не был, взять хотя бы заплыв по реке. В конце концов, мне это немного надоело, и я решил найти какой-нибудь приметный ориентир, которого стоило бы придерживаться. Точкой обзора выбрал одно из деревьев исполинов. Здесь они тоже кишели живностью, но в основном мелкой и пугливой.

Забираться на него пришлось наверно часа два, уж слишком лысоват он оказался, лианы и вьюны стали заканчиваться где-то на середине подъема. Хорошо еще, что белоснежная кора не была гладкой, и по ней можно было залезть.

Добравшись до самой макушки, обнаружил ее сломанной и уложенной всякими веточками, перьями и всякой непонятной гадостью, похожей на смесь гх-м… говна и предыдущих составляющих. Примерно сопоставив размеры, понял, что это было очень большое гнездо, ну ОЧЕНЬ большое…

Я даже немного труханул, представив хозяина местного жилища, но потом внимательнее присмотрелся и понял, что гнездом давно не пользовались. Где-то зияли небольшие дырки, где-то оно просело, грозя провалиться, а где-то дождями вымыло весь скрепляющий раствор, и там зияли голые ветки.

Забравшись с более удобной стороны (западной) на бортик гнезда, я выпрямился и посмотрел вперед… Это просто фантастика!!! Вот это был ВИД!!! С такой высоты лесной ковер с «грибами» деревьев-великанов смотрелся просто потрясающе! Светило яркое солнце, кружили в небе над головой птицы. Где-то далеко, казалось, виднеется тонкая полоска водной глади, но это был всего лишь мираж, слишком далеко я находился от побережья. Легкий ветерок дул с запада, шевеля листву и качая ветви гиганта. Мне до ужаса захотелось почувствовать его дуновение, как он касается моей кожи, треплет волосы, да что уж говорить, просто проветрит мою шевелюру и отросшую за прошедшие дни бороду, которая теперь постоянно колола шею и лезла в нос.

И о чудо! Воздушные струи коснулись моей кожи! Волосы стали растрепываться, а борода наконец перестала прилипать к лицу и шее. От неожиданности я немного потерялся, но потом сообразил достать трофейный клинок и посмотреть на свое отражение.

– Боже мой, какой же я стал страшный … – Ошарашенно произнес я, всматриваясь в заросшего, лохматого человека, который отражался на лезвии.

У меня появились седые волосы, много седых волос… Теперь, на когда-то темно-каштановой шевелюре, блестел налет седины. Дорого мне далось путешествие, а ведь оно еще не закончено и что меня ждет дальше остается только гадать.

Проведя рукой по отросшей, свалявшейся бороде, я печально вздохнул. Иногда вот такие простые вещи очень сильно напоминают о том положении, в которое ты попал, и на душе становиться так тоскливо, что хоть волком вой… Седина, отросшие усы и борода, залегшие на лбу и в уголках глаз небольшие морщинки состарили меня на несколько десятков лет. Во что я превратился?..

Наверно жалел бы себя долго, меня душила горечь и обида. Да, обида… На то, что попал в этот чертов мир, что моя жизнь превратилась в существование, что это, в конце концов, несправедливо… Наверно еще немного и я бы пустил слезу от навалившихся на меня разом обстоятельств, но спасительным кругом в омуте тоски стал резкий порыв ветра, который толкнул меня в лицо. Он был словно ушат холодной воды, который привел мысли в порядок и взбодрил тело. Мгновенное ощущение потери равновесия выдуло все мои терзания из головы и вернуло на грешную землю.

Чуть не сорвавшись вниз, я уцепился за край гнезда рукой и аккуратно спустился на ровную площадку. Мысли стали приходить в порядок, дыхание возвращалось в норму, а застучавшее быстро сердце постепенно выравнивало свой ритм.

– Что-то ты совсем раскис Дмитрий. Не дело это, ох не дело. Надо не об этом думать, а о том, как выбираться из этой задницы. Так что думай голова думай, шапку куплю … – Подбадривая себя такими простыми словами, я принялся за дело.

Бриться острым клинком мне приходилось первый раз, поэтому до гладкости «попки младенца» сделать это не получилось. Боялся порезаться. Теперь меня нельзя было принять за старика, но и за двадцатитрехлетнего обалдуя тоже. Где-то посередине, примерно лет тридцать – тридцать пять.