Николай Липницкий - Город. Территория

– Еда стынет, – оборвал лекцию Хром.

– Ладно, – завершил разговор Философ, – давайте поедим и спать. Завтра переход тяжёлый.

Утром опять потянулся тот же тоннель. Опять Григорий принялся выписывать немыслимые пируэты, обходя аномалии. В одном месте вообще пришлось проползать под двумя сросшимися смерчами. Лаки ползла, ощущая мощные потоки воздуха, закручивающиеся над головой с противным гудением. А в замкнутом пространстве тоннеля это было вдвое жутко и страшно. Однако впереди полз Григорий, совершенно целый, значит, ползти можно.

Когда Лаки начало казаться, что тоннель бесконечный и уже никогда не кончится, впереди забрезжило светлое пятно, которое, по мере приближения, оказалось выходом. Наконец, пройдя по узкой тропочке между двумя электрами, они вышли на открытое место. Девушка огляделась и сразу схватилась за винтовку, наведя её на двух приближающихся огромных то ли тигров, то ли ещё каких диких кошек.

– Не надо, – положил руку на ствол Григорий. – Мы и так справимся.

И действительно. Игорь вскинул вверх руку, и одна из кошек кубарем полетела по земле. Второй повторять уже не надо было. Испуганно прянув ушами, она скакнула вбок и скрылась в густых зарослях чего-то, похожего на папоротник. Поднявшаяся на подгибающиеся лапы первая последовала за своей напарницей.

– Барсы это, – пояснил Григорий. – Дурной зверь. Пока по ушам не получит, не понимает, что соваться нельзя.

– Я, как-то, барсов по-другому представляла. Поменьше. А это тигры какие-то.

– Может быть. Тут очаг как-никак. Под воздействием аномальной энергии многое изменилось. Да и мы сами уже не совсем люди. Сама видела наши возможности.

– Так это что, я тоже так?

– Нет, – засмеялся мужик. – Наши родители вместе в первым выбросом сюда попали. Пока их перебрасывало, они успели аномальной энергией выше крыши напитаться. А мы уже второе поколение. Способности нам от них передались по праву рождения. А та энергия, которая каждую ночь выбрасывается, для всех губительна, поэтому всё живое от неё под землю на ночь прячется или как мы, по пещерам.

– А откуда она берётся?

– Да кто ж её знает? Но под неё попадать никому не советую. Мозги выжигает напрочь. Часто со смертельным исходом. Да и, если выживешь, хорошего мало по окрестностям тупой куклой шарахаться.

Григорий пошёл дальше, прокладывая путь среди аномалий, которых тут хоть и стало меньше, однако всё равно было много. Постепенно, продвигаясь по территории, буйно заросшей растительностью, вышли к скале, густо истыканной пещерами. Между пещерами были сооружены переходы, а наверх, к ярусам вели мостки и лестницы. Мужик кивком отпустил своих людей и повёл Лаки к одной из пещер.

– Дед, можно к тебе? – прокашлялся у входа Григорий.

– Заходи, – раздался голос из глубины, – пришли уже, Гриша?

– Да, пришли, – ответил мужик, пропуская вперёд себя девушку, – и не одни.

Лаки прошла в пещеру и осмотрелась. Ну, в принципе, жить можно. Грубо сколоченная кровать у стены, такой же кустарный стол, лавки и, даже, какое-то подобие шкафа. За столом сидел совершенно седой старик, с негодованием глядя из под кустистых бровей на нежданную гостью.

– Это кого ты сюда привёл, поганец? – дребезжащим голосом возмутился седой. – Тебе кто давал право в долину людей из внешнего мира приводить? Я ещё издалека чуял что-то неладное с вашей группой. Но то, что ты чужака приведёшь, это вообще немыслимо!

– Не ругайся, дед. Она не из этого мира.

– Как это?

– А как ты в своё время здесь оказался? Так и она.

– Не может быть.

– А ты сам поговори с ней. Да и приглядись повнимательней. Ничего не замечаешь?

Старик вперился в Лаки слезящимися глазами, подслеповато моргая.

– Не может быть! – опять повторил он. – Иди-ка сюда, девонька. Меня дед Семён кличут. А чаще просто дедом.

– А меня Лаки.

– Садись и рассказывай, как здесь очутилась?

Лаки присела за стол напротив деда и рассказала свою немудрёную историю. Дед качал головой и вздыхал, подливая девушке травяной настой, неожиданно вкусный и бодрящий.

– Значит, говоришь, дорожка назад есть? – наконец произнёс он.

– Что значит назад?

– А ты не поняла? Я же из твоего мира. Один и остался. Больше никто не дожил до этого дня. Тут уже второе поколение живёт и третье подрастает. Того мира никто и не знает, или не помнит. Те, кто постарше, маленькие были, когда нас сюда забросило. Как сейчас помню: сигнал воздушной тревоги, налёт на город, разрывы… Кошмар, одним словом. Неизвестно, куда бежать. Грибы ядерные над центром города, и вдруг вспышка. В себя пришёл уже здесь. По телу, как разряд электричества кто пропускает. Корёжило сильно. А рядом соседи мои в конвульсии бьются, все в пене. Как попустило, встал на ноги, а меня качает. Вокруг тоже люди поднимаются на ноги, и понять ничего не могут. Сунулись туда, сюда, ни улиц, ни домов. Что многоэтажки, что частный сектор – всё, как корова языком слизала. Как в страшном сне. Ну, выживать пришлось. Хорошо, много людей из частного сектора было. Мы более приспособлены к жизни, чем те, кто в многоэтажных скворечниках живут. Сорганизовались, нашли эту скалу с пещерами, стали размещаться. Нашлись те, кто носами начал крутить. Типа в пещерах воняет, насекомые всякие. Они себе шалаши смастерили. Ну и в первую же ночь выброс мозги этим шалашникам и выжег. Большинство к утру уже холодные были. А часть из них, как зомби ходят между шалашами. Без мозгов. Вот и дошло, что ночью лучше в пещерах прятаться надо. А потом уже стали замечать способности разные. Опять же, аномалии чувствуем. Потом вообще генерировать даже научились. Дети наши уже посильнее стали. Только, чувствую, что мы уже не люди. Или не совсем люди. Это вот и пугает. Нас ведь, знаешь, как называют во внешнем мире? Тёмные. Во как!