Александр Рудазов - Яцхен - Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

– Угу. Это логично. Так что – мне тебя до Красноярска довезти?

– Да не надо, я уж пешком как-нибудь… Заодно и следы замету.

– Тут километров пятьсот, – на всякий случай напомнил я. – Недели две идти будешь. А я за час управлюсь.

– А мне не трудно, меня комары не кусают, – осклабился Святогневнев. – Я ж теперь не устаю… удобно, вообще-то.

– Ну как знаешь, уговаривать не собираюсь. А как же Игорь Игоревич?

– А-а-а, мы ж его закопали… – расплылся в улыбке Святогневнев. – Да и фиг с ним – пусть лежит в могилке. Он же мертвый, ему там самое место…

– Ты тоже.

– Сравнил хрен с пальцем! – обиделся мертвец. – А ты чем займешься?

– Буду память возвращать, – мрачно уставился я на землю под ногами. – Как-нибудь…

Он деловито прошествовал к вертолету и извлек из него три одинаковые железных канистры.

– Пиво? Квас? Вода? – с видом хлебосольного хозяина предложил Святогневнев.

– Какой сервис… – оценил я. – Давай воду. Я все равно вкуса не почувствую, так чего зря пиво разбазаривать…

Выдув чуть ли не полканистры, я неожиданно ощутил какое-то странное чувство в паху. Очень странное, но очень знакомое… еще с прежних времен. Я не успел опомниться, как у меня внизу живота раскрылось нечто вроде крошечного бутончика, и оттуда хлынул поток светло-коричневой жидкости. Трава, на которую она пролилась, стремительно начала вянуть.

– Ты что это, Яшка? – округлил глаза Святогневнев, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. – Ты что – обоссался?!

– Лева, ты не знаешь, кто отвечал за мою мочеиспускательную систему? – медленно произнес я, с трудом отрывая глаза от своего позора.

– Профессор Цвигель… кажется. Арон Иосифович.

– Вот из-за таких, как он, люди и становятся антисемитами, – подытожил я. – С-скотина…

Полет проходил нормально. Я ловил крыльями попутный ветер и двигался, почти не напрягая мышц. Дважды мне удавалось поймать птичек прямо на лету. С шестью руками и моей реакцией это оказалось удивительно легко. Третью птицу я схватил зубами.

Всех съел сырыми, с перьями и костями. Сначала было противно, но вкуса не ощущалось, блевать не тянуло, так что я мысленно пожал плечами и продолжил охоту. К сожалению, для меня обеды и ужины стали примерно тем же, чем заправка топливного бака для машины.

Благодаря моему удивительному чувству направления я не боялся заблудиться. Я летел прямо к Москве, двигаясь как по ниточке. У меня даже оставалось время любоваться пейзажем – гордыми соснами и могучими кедрами, вздымающимися к небесам. Я держался ровно на такой высоте, чтобы не задевать их верхушек, и ни сантиметром выше.

Дело в том, что еще выше птиц было уже маловато…

Неожиданно мои глаза уцепились за две крохотные фигурки, стоящие примерно в сотне метров впереди меня.

Один человек стоял неподвижно и внимательно смотрел на меня… Человек? Нет, не человек! Палач, чтоб его! Откуда он здесь взялся? Как нашел меня? О каком-то случайном совпадении даже смешно говорить – он явно поджидает именно меня, причем уже довольно давно.

Руки у него отросли.

Второй стоял рядом с ним и на меня не смотрел – он что-то нашептывал Палачу. В следующую секунду я понял, что знаю и его тоже – Серый Плащ. Стакнулись-таки! Палач не делал ни малейшей попытки напасть на своего визави и вообще ничем не показывал, что замечает его присутствие. Но слушал явно внимательно.

Я завис над ними. Палач стоял спокойно и не проявлял открытой враждебности. Он даже сделал слабый жест руками – что-то вроде «я безоружен». Конечно, ему и не нужно оружие, но одно то, что он проявляет миролюбие…

Серый Плащ враждебности тоже не проявлял. Более того – как только я приблизился достаточно, чтобы расслышать, что он там бормочет, он исчез, словно его и не было. Палач опять-таки никак на это не прореагировал.

Естественно, я не стал приземляться. Доверять Палачу будет только абсолютно сумасшедший, а я таковым не являюсь. Хочется надеяться…

Я выбрал сосну потолще и устроился посередине между корнем и верхушкой. Чтобы не упасть, крепко вцепился в кору когтями ног и четырех нижних рук. Самую верхнюю пару высокомерно скрестил на груди, чтобы это отродье репликатора сразу уяснило, кто тут главный.

– Чего тебе? – снисходительно осведомился я. Конечно, я не ожидал, что он мне ответит, просто надо же было что-то сказать.

Тем сильнее было удивление, когда он все-таки ответил…

– Палач приветствует объект. Палач желает говорить с объектом. Палач предлагает объекту взаимное ненападение.