Кристина Борис - Переворот

– Она всё равно умрёт, так что нет смысла бояться. –отчеканила Шьяма. -Давай, тащи её в чулан.

Юноша взгромоздил хрипящее тело королевы на спину.

Вечер так и не принёс королеве облегчения в виде смерти. И на следующий вечер тоже. Третьи сутки королева мечтала о скорейшей кончине, но что-то её не отпускало. Юноша заметно нервничал: Азгур ждал голову королевы как можно скорее, но смерть должна наступить от яда. Мучительно. Но она не умирала, а условие смерти менять нельзя.

–Она не выживет. Начала гадить кровью, значит конец близок. – успокаивала Шьяма. – Ужасная смерть. Уж лучше сразу помереть, чем так мучиться.

Волосы королевы спутались. Ей казалось, что с каждым вздохом внутри неё всё возгорается с новой силой, а живот раздробили на мелкие кусочки.

Да уж, умирать в такой жаре, на глыбе, в каком-то чулане, в собственном поту, кровавом дерьме и рвоте – не этого ли она достойна за содеянное.

В очередной раз она теряла связь с реальным миром. Где она? Так темно. Свеча. Мальчик. Уильям. Уильям, прошу тебя, будь мужчиной. Не веди себя так. Не зли отца. Ему это не нравится. Не зли его. Прошу тебя. Умоляю. Мне страшно. Ты же меня любишь? Если любишь, не делай так. Уильям в платье. Подвенечное платье. Уильям ведёт меня к алтарю. Нет! Нет, не Уильям! Чудовище! Чудовище! Прекрасное чудовище! Я тебя любила! Ненавижу! Гори! Гори часовня! Ради ребёнка! Нет! Не трогай ребёнка! Гори! Ненавижу! Кровь на стенах! Кровь! Яд! Яд! Яд!

–Что она шепчет? – спрашивал юноша.

– Что-то о яде, мужчине в платье, чудовище и ребёнке. –отвечала Шьяма. – Бредит. Бедняжка. Может помочь ей? Чтобы не мучилась. – женщина повернулась к юноше. – Принеси что-нибудь, что поможет ей облегчить страдание.

Юноша изумился, но не смел перечить матери. Он мигом убежал и вернулся с клинком. Женщина обхватила клинок двумя руками и прижала к груди:

– Ты же не думаешь ослушаться приказа? Она должна умереть от яда.

– Он об этом не узнает. Ему нужна только голова. – глядя на королеву, ответила Шьяма и обратилась к ней на её языке: – Хотите я сделаю это прямо сейчас? Хотите? Хей! Она молчит! Кажется она перестала дышать. Проверь, дышит ли она?

Юноша сдвинул грязные слипшиеся волосы с лица королевы:

–Не слышу. Вроде нет.

–Всё-таки отмучилась. Бедняжка. И так продержалась долго.

–Холёная, потому и здоровье крепкое, хотя если бы крепкая была– выжила.

–Прекрати! Что бы ни сделала она, такой смерти я бы ей не пожелала.

–Она убила своего сына руками племянника, а тот её отравил – нашими. Вполне всё справедливо.

–Не могу поверить в это. Зачем? Это же её сын. – задумчиво произнесла женщина. – Ну да ладно. Нам, простым людям, не понять их, королей. Пойду подготовлю всё, чтобы вымыть тело.

–Ты хочешь её похоронить? Ты спятила?!

–Я не смогу принести Азгуру её голову. Если у тебя хватит смелости, можешь отрезать её сам. Раньше меня отправляли просто отравить человека, но не следить за тем, чтобы всё действительно свершилось. Я впервые наблюдала смерть от начала до конца. Я должна похоронить её надлежащим образом, несмотря на то, что она убийца своего собственного сына. Можешь так и передать ему. Если он хочет убедиться в её смерти, пусть приходит сюда.

– Сначала ты хотела облегчить смерть клинком, говоря, что Азгуру нужна только голова. Но вот, к счастью, она представилась. Но теперь ты не собираешься отрезать ей голову, а намеренна похоронить. Ты спятила?! Ты понимаешь, что такое неповиновение приказу равно измене?

– Задеть самолюбие мужчины и есть самое страшное преступление? Ну что ж, значит такова моя судьба. Тем лучше. Я не смогу подчиняться сопляку, который годиться мне в сыновья, с ущемлённым самолюбием и нездоровой жажде к крови. Уж сколько лет я убиваю людей, но такой любви к мучениям людей я не испытывала никогда. Я должна её похоронить. В её стране хоронят, так?

–Так. – сухо ответил юноша. Ему не нравилась эта идея. Но то, что произошло дальше, не понравилось уже не только ему, но и его матери.

Неожиданно юноша исчез тем же днём на несколько дней.

Плата за доброту

Перед ним стояла совершенно непривлекательная девушка: маленького роста, тощая, без каких-либо признаков наличия женских прелестей, угловатая. Генрих до последнего думал, что над ним шутят, переодев мальчика с длинными, грязными, рыжеватыми волосами в девичье тряпьё.

Нос неестественно кривой, но глаза .... Их нельзя было назвать красивыми, но они чем-то привлекали.