Ольга Мейтин - Когда деревья станут большими, или Синий саван

Дом-убежище опоясывали непроходимые щиты, и древняя магия скрывала обитель от внешнего мира. Даже птица не могла преодолеть эти границы. Одержимость деда безопасностью своей преемницы пугала.

Поэтому неудивительно, что Ронове с нетерпением ждала освобождения. Очередной вопрос о возвращении в Штрайлин не получил желаемого ответа, и наконец-то план возник сам собой. Оставалось только превзойти учителя, что не было лёгкой задачей, но сейчас она чувствовала себя вполне готовой.

Подвесные мосты раскачивались, как паутина на ветру. День выдался ясным, но ветреным. Собравшиеся зрители, подчиняясь общему праздничному настроению, застыли в ожидании.

Первый участник драконьих соревнований вальяжно спланировал к подвесной площадке. Молодой бурый дракон с огромными медными глазами был заметно взволнован. Его небольшой заострённый гребень подрагивал, огромные ноздри раздувались излишне часто, однако это не помешало ему выполнить все условия первого этапа соревнования со свойственной взрослым опытным драконам грацией.

Восторженные возгласы и аплодисменты разорвали тишину. Данте, все до единого, были увлечены регулярными лётными соревнованиями крылатых исполинов. Кто-то просто любил посмотреть, кто-то предпочитал заниматься подготовкой самих участников, кто-то посвятил свою жизнь выращиванию новых чемпионов.

Для Ватулы это мероприятие оставалось диковинным и волнительно завораживающим. Особенно сегодня, когда Уриса – их с Карасом юная дебютантка – готовилась к своему первому выходу.

Девушка ненадолго отвлеклась от праздничного действа и, бросив взгляд на Караса, заметила, как он с нескрываемой злобой всматривается в расположившихся невдалеке Данте.

– Что-то не так? – поинтересовалась она встревоженно.

– Может, прежде чем задавать вопросы, стоит сначала подумать?! Ты считаешь себя иной, и… как ты это называешь… Ах да, тебе чужды близкие социальные взаимодействия… Но потрудись всё же умерить своё высокомерие!

Ватула, поджав губы, отвернулась.

Последнее время она всё чаще замечала, как Карас изменился к ней. Ватула не понимала, с чего вдруг его раздражает то, что ранее он либо не замечал, либо считал нормальным и временами даже милым.

Девушка неустанно искала причину в себе, но всё чаще не находила. Этот день должен был стать прекрасным, но сейчас вся радость исчезла. Внутри словно что-то съёжилось, и краски померкли.

– Где есть создающие, всегда будут разрушающие. Мир людей – это не Данте, маги, кёны и прочие, кто бы как себя ни называл, а те, кто творит, и те, кто, скрипя зубами, брызжет слюной, пропитанной ядом.

– Но сейчас именно ты скрипишь зубами, – приглушённо прорычал Карас, и его не добрый взгляд остановился на Ватуле.

Девушка сразу пожалела, что вообще открыла рот.

После напряжённой паузы он продолжил:

– Тебе, похоже, всё равно, что предпринимают наши конкуренты, чтобы обойти нас?! Тебя вообще что-то интересует?

Ватула заглянула в его переменчивые глаза и почувствовала себя крайне неприятно.

Раздался сигнал, оповещающий о появлении нового участника – Урисы.

Оба, прервав диалог, сосредоточились на выступлении воспитанницы. Но тяжёлые мысли не давали девушке передышки. Несмотря на восхитительное зрелище, на глаза навернулись слёзы.

Почему-то она вспомнила сказанное когда-то Халфасом: «Раздражает не человек другого происхождения, а его чуждая культура и неприятие твоей ментальности…»

Ватула задумалась: возможно, их чувства были вызваны новизной и любопытством. В этом случае становилось понятно, что будущего нет. Карас не принимал её такой, какая она есть.

– Рухнас, ты же знаешь, как всё устроено.

– Ну, это громко сказано, скорее наслышан. Меня никогда не интересовало устройство человеческого общества. Этим занимались советники и министры, а я контролировал и ставил перед ними задачи.

Дилия, укоризненно посмотрев на полубога, резко развернулась и подошла к письменному столу.

– В Земельный Совет входят представители большинства стран. Несмотря на независимость, государства прислушиваются к слову Совета, дабы не утратить внешние связи. Всем и каждому понятно, что подобная изоляция может нанести непоправимый вред экономике. Также существует риск, что нежелание страны сотрудничать может послужить поводом для начала военных действий. Считается, что Земельный Совет заботится о том, чтобы люди договаривались, а не воевали. Ну, это очень коротко.