Алексей Лавров - Путь стали

Собак он больше не слышал, но его без сомнений настигали. Когда добрался до камней, сзади уже слышались топот, треск ветвей, окрики. Всю надежду мальчик возлагал на то, что на камнях не остаётся следов, валуны не выдадут.

Горислав резко сменил направление, теперь он бежал к зарослям лесной малины. В кусты вломился с разгону, нагнувшись, только прикрыл руками лицо. Сразу упал на четвереньки и шустро пополз между кустами, где ветви торчали не так густо.

Перевёл дыхание, набил рот сочными ягодами. Прислушался, вроде бы никто не ломился через кусты. Снова сменил направление, пополз уже осторожнее. Вылез из зарослей и побежал, через некоторое время перешёл на быстрый шаг, потом опять ускорился. Горислав понял, что оторвался от погони, но не сбавлял темпа.

Вроде бы, куда ему торопиться? Он знал о других поселениях, но никогда в них не был, туда ходили только старшие родовичи. Горислав понимал, что лучшая защита для мирного посёлка – это тайна, ему никогда их самостоятельно не найти, не говоря уж о жилище ведуна Остромысла.

Переждать в лесу и вернуться? Чтобы увидеть пепелище и трупы родных? Да и небезопасно возвращаться, столько пролитой крови привлечёт из лесу хищников. В самом лесу тоже оставаться опасно, кроме разве что одного единственного места. Той волшебной площадки в центре завала, под охраной родных богов.

К тому же Остромысл, увидев, что произошло с поселением, скорей всего будет искать его именно там. Если будет, конечно – если его самого не убили, и ему, вообще, интересна судьба одного маленького мальчика, редкого поганца – подлизы, труса, ябеды и подлеца.

Горислав без труда нашёл сам завал и вход в лабиринт. Переждал минутку, пока не уймётся колотьё в боку и не успокоится дыхание, разглядывал узор из поваленных деревьев и скал по-новому. Теперь ему показалось, что сказочный бородатый старик плачет, его лицо изрезали скорбные морщины.

Горик вздохнул и пошёл по волшебной тропинке. Он помнил каждый шаг, но не спешил, с каждым новым шагом ждал, когда замерцают новые огоньки, и лишь после этого шагал снова. К трём идолам мальчик вышел с чувством, словно вернулся… да он, и не случись ничего, обязательно бы сюда пришёл! Но его пригнала беда, мальчик с надеждой воззрился на истуканов.

Ему очень хотелось плакать и жаловаться, и он понимал, что смешно и глупо разговаривать с камнями. Горислав поклонился богам, подошёл к тому, что возвышался посередине, опустился на колени у подножия. Мальчишка отвернулся от всего, прижался к камню лбом, заплакал, его прорвало – он причитал и всхлипывал, гладил камень ладошками и царапал ногтями. Наконец, обессилев, свернулся калачиком и забылся тяжёлым сном.

Идолы слабо замерцали, на колдовской полянке заструился туман, покрыл её целиком, сгустился. Светящиеся клубы укутали маленькую человеческую фигурку, вспыхнули, и налетевший неведомо откуда порыв ветра унёс туман, затрещав сухими листьями поваленных дубов.

Горислав всё это видеть не мог, ему снилось, что на самом деле он не убежал, остался у ворот. Не понять, откуда взялся меч в руках, шагнул навстречу врагам. Встал плечом к плечу с тятей и братцами – мужчине не пристало иначе! Ему незачем жить побеждённому в битве за родной дом!

Владислав отсёк вражью руку, Броник воткнул меч в брюхо, пробив кольчугу, Пересвет подсёк противнику ногу, Добрыня отвёл предназначенный Горику удар, и его волшебный меч, сверкнув кругом, врезался в ненавистную шею, снёс башку, веером разбрызгивая алые капли! Получилось! А ну-ка ещё!

Горик рубил, колол, отражал направленные на него и братьев удары. Меч сверкал в безостановочном танце, словно крылышко мотылька, и он сам, как мотылёк, двигался в последнем танце смерти. Их тоже разила вражья сталь, братья падали один за другим, рубаха пропиталась кровью, голову пьянила песня стали – пусть она не кончается!

Владислав упал на одно колено, и его пронзили сразу два клинка в грудь и в спину. Горик успел сделать выпад, достать одного убийцу в бок, спину обожгло, нестерпимым пламенем полыхнула боль, из груди нестерпимо медленно выходило лезвие клинка. Небеса качнулись, ухнули назад, земля вздыбилась и приняла его последние объятия.

Горика разбудили громкие мужские голоса, кто-то говорил на непонятном, но странно знакомом языке.

– Геннадич, мы на корах, тут какая-то свалка, блин! Точно не продерёшься!

– Ребята, всплеск самый свежий, всего два с половиной часа! Там обязательно что-нибудь должно быть! Завал сканировали?