Александр Осмаков - Меж двух миров 1 - Огонь войны

Алеодору ещё не довелось испробовать своих воинов в бою. Его отряд состоял из мирных жителей, наспех собранных и обученных. Видимо, поэтому его и поставили на эту позицию – наименее вероятное направление удара вражеской армии.

3

Алеодор вышел из шатра Сибиона, командовавшего объединёнными силами смертных под Румустаном. После разговора с Сибионом, Алеодор долго думал, почему так произошло, что половина его родной страны захвачена за какие-то три месяца? Ведь армия орков – самая могущественная и бесстрашная в Поднебесье. И уже когда-то давно, совместно с армией Союза Вольных Королевств, Орда в пух и прах разбила Легион Смерти. И если верить преданиям, орки могли бы это сделать и без помощи Вольных Королевств.

Что же случилось? Почему сегодня мы отступаем? Почему рыцари Легиона топчут нашу родную землю?

Что за сила помогает армии Тёмного Владыки? Мифриловые мечи, которые разрубают самую прочную сталь – это, конечно, сильное оружие, но ведь это всего лишь оружие. И сами бессмертные – не бессмертны. Это лишь громкое название. Неужели даже это придаёт им сил?

И вдруг Алеодора пронзила мысль: ужас пришёл в наши земли! Именно он сковывает наш дух. Именно он заставляет опускаться руки в полной безнадёжности. Вот оно – секретное оружие Тёмного Владыки! Он все эти годы не просто отсиживался в Тёмном мире, он готовился. И он, видимо, создал эту субстанцию ужаса, которая окутывает армию бессмертных. Поэтому перед ней разбегаются враги!

Алеодору захотелось вернуться, доложить о своих догадках Сибиону, но какая–то зелёная пелена на миг застила его взор. Он моргнул пару раз, и решил в следующий раз непременно рассказать главнокомандующему о своих догадках.

4

Навстречу Алеодору шли и шли люди, пешие и конные, телеги, повозки, запряжённые кони и верблюды – беженцы стекались в Румустан.

Верховный Вождь запретил пускать беженцев в город, и беженцы селились под его стенами. Раум понимал, что в случае осады эти люди будут лишь помехой, и принц Дрэнор непременно воспользуется ими как живым щитом. Он приказал строить для беженцев специальный укреплённый лагерь в двадцати верстах от города. Всех беженцев стали сгонять туда и заставили вырубать лес, возводить частокол из заострённых брёвен, насыпать валы, рыть рвы. Новый город рос на глазах.

Вдруг кто-то окликнул Алеодора. Алеодор узнал Эйлиса – эльфа, командовавшего батареей баллист. Это была помощь, присланная союзниками – северными эльфами.

– Алеодор, ты не хочешь вернуться в наши ряды и сражаться среди эльфов?

– Ты же знаешь, Эйлис, я сражаюсь там, где я нужнее…

– Да, ты всегда был себе на уме. И что за радость жить с этими грубыми орками? Ведь они не доверяют чужакам, и тебя даже в звании понизили. Я бы на твоём месте…

– Слава Элуне, что ты на своём месте, а я – на своём.

– А ведь у нас ты бы сейчас командовал целой армией.

Алеодор грустно улыбнулся.

– Не забывай о своих корнях, – сказал на прощание Эйлис.

5

Алеодор помнил о своих корнях. Он происходил из рода ныряльщиков за раковинами-жемчужницами. Эти раковины встречались лишь на больших глубинах, и в них иногда попадались крупные, радужные жемчужины, которые очень дорого ценились во всём Поднебесье.

Ныряльщики считались чернью, вторым сортом. И хотя они часто становились богатыми, их не очень-то уважали. Поиск жемчужин считался несерьёзным занятием, чем-то вроде детской забавы. Хотя нырять на глубину до ста метров могли только потомственные ныряльщики. И для этого тренироваться нужно было с самого рождения, и лишь годам к сорока ныряльщик входил в полную силу.

Алеодор с детства бредил историями о былых сражениях, в которых мужественные эльфы в союзе с орками повергли в прах Легион Смерти. Он постоянно разыгрывал баталии, лепил себе глиняные армии, строил крепости и брал их штурмом.

Развитое воображение Алеодора резко выделяло его среди сверстников. Он был зачинщиком всех детских игр и забав. Он придумывал правила, разыгрывал сценарии битв и походов и постоянно твердил, что станет знаменитым полководцем.

Как ни странно, самым ярым его соратником по всем играм и шалостям была соседская девочка, зеленоглазая Энни. Зелёный цвет газ – самый распространённый у эльфов. У Энни они были тёмно-зелёные, словно поросшие ряской озёра.

Они понимали друг друга с полуслова.

И даже когда он стал юношей, а она – прекрасной, стройной девушкой, им по-прежнему было легко друг с другом. Хотя между ними зародилось какое-то новое чувство, вносившее напряжённость. Алеодору всегда казалось, что они чего-то недоговаривают друг другу. А чего – он и сам понять не мог.