Александра Тельных - Шахматы для одного

Юля расплылась в улыбке.

– Два? Как удобно! Ты специально подбирала?

– Да, это был мой первый вопрос на свиданиях, – смеясь, ответила Женя.

– Ты серьёзно?

– Да. И завтра они будут на балу. Я уже все продумала.

– Ах ты хитрюга! – воскликнула Юля, – Я очень по тебе скучала.

– И я, – прошептала Женя, обнимая сестру,– Я люблю тебя.

– А я тебя больше.

Глава 3.

Из всех дурных привычек,

обличающих недостаток прочного образования

и излишества добродушного невежества,

самая дурная —

называть вещи не настоящими их именами.

В. Г. Белинский

Больше всего на свете люди любят врать, хуже всего на свете у людей получается скрывать правду, меньше всего на свете люди хотят быть обманутыми, и нигде на свете невозможно найти существа более противоречивого, чем человек. Способность мыслить иногда загоняет его в тупик настолько плотно, что, кажется, выбраться практически нет шансов, в то время как выход находится прямо и налево. Что с нами стало от этой жажды постоянно все перемалывать в своей голове? Анализируют, соединяют, раскладывают все по полочкам, а если вдруг полочка остается пустая, то сами придумывают новые обстоятельства, делают выводы и выносят решения. Если бы так шел судебный процесс, даю руку на отсечение, мир бы рухнул прямо на уголовный кодекс. Разве ложь когда-нибудь приносила добро? А приносила ли они пользу? Кто-нибудь знает точно? Очевидно, нет. Если бы за время существования человека на земле был найден однозначный ответ на этот вопрос, он больше ты не возникал у людей в головах. Никто ведь не спрашивает, что нужно есть в картофеле – все выкапывают плоды и не трогают ягоды на поверхности. Значит, с ложью дела обстоят намного сложнее, чем с картошкой. Все лгут. Можно придумать множество классификаций лжи, но это ни на один грамм не сделает мир правдивее, а людей честнее друг с другом и с самими собой. Но, кажется, я вновь отвлекаю вас.

В доме Дейли и Евгении происходила предпраздничная суета, а если взять во внимание, что главными действующими лицами были молодые девушки, следует сказать прямо – в доме творился бардак, хаос и полнейшая неразбериха. Где бы ни ступала женская нога, она всюду принесет с собой хаос и порядок. Ты никогда не угадаешь, с чего именно она начнет.

Чтобы “не путаться под ногами и не смущать своими замечаниями и поторапливаниями” девочек, Джек спустился в гостиную и стал читать критические статьи на недавно вышедшие в свет книги. Между тем Юлия летала по всему дому с платьями в руках, оставляла на диване расчески, подбирала косметику, выхватывала из рук лишние, по ее бальному мнению, вещи, роняла коробки из-под туфель и ловко перепрыгивала через них, когда Женя просила принести что-нибудь из гостиной. При такой суете она успевала варить кофе и говорить по телефону, вылитый Юлий Цезарь в юбке. Стол ломился под весом разных коробочек, пластиковых баночек, ватных дисков, наборов теней, связок кисточек. В вязанной макраме, висящей на стене около того самого стола цвета слоновой кости, лежали тюбики с кремами на любой вкус, их по меньшей мере было такое же количество, как и в любом салоне красоты.

– Хватит смывать, остановись! Посмотри, ты хорошо накрасила, – возмущенным тоном произнесла Женя, когда Юля собиралась в четвертый раз переделывать макияж сестре.

– Тебе, правда, нравится? – смущенно спросила она.

– Очень!

Отложив кисточки и тени, Юля принялась за платья.

– Скорее одеваемся, – кричала она на весь дом, бегая из комнаты в комнату, застегивая и затягивая корсеты сестрам.

Спустя два часа, множество нарядов и одну обожжённую об утюжок руку все четверо были готовы отправиться на бал.

Большой частный дом на краю города, который Евгения подобрала специально для праздника, был уже полон студентов и профессоров. Снаружи сад был убран неоновыми фонариками золотистого цвета, они также освещали огромные резные двери в дом. Студенты приезжали на машинах, но оставляли их за несколько метров от здания, там их ждали три кареты: белого, черного и золотого цвета. Гости выбирали понравившийся экипаж, пересаживались и под цоканье копыт запряженных породистых скакунов подъезжали к дворцу. Прямо перед каменной лестницей кучер останавливал тройку, встречающий молодой человек подавал руку девушкам, помогая спуститься с кареты и подняться наверх к дверям. Двери были высотой в два с половиной метра, конечно, за такими дверями крылся не менее большой зал. Потолок-купол находился, по крайней мере, в четырех метрах от пола из керамической плитки. Роскошная люстра со свечами свисала с расписного потолка. Стены были украшены лепными изделиями в стиле барокко и большими, стоящими друг за другом окнами в форме арок. Весь зал занимал площадь, способную вместить в себя всех студентов Лос-Анджелеса разом. Он был освещен теплым светом от горящих повсюду свеч. На пристроенном в зале балконе расположился оркестр, музыка которого разливалась сверху вниз и стелилась по всей площади.