Олег Есаулов - Сумерки Богов

– Так нет, братья! Им этого мало! Они решили забрать у нас самое ценное. Проклятые ублюдки обесчестили наших дочерей! Убьем их, братья! Спасем нашу честь!!

Взбудораженные речью зачинщика восстания – старшины мясников по – имени Кихон, геуты вопили и потрясали оружием, но все – же не решались ступить ногой на священную площадку, на которой имели право находиться только служители богини. В воздухе носились проклятья. Благородные конны – наместники, жались к гигантским ступням Всематери, словно ища у нее защиты от разъяренной толпы.

Никто из них даже не мог предположить, что так чудно начавшийся день мог закончиться кошмаром.

Главный наместник – толстяк Булльфор вспомнил утро, когда охота, устроенная для коннов, завершилась роскошным пиром в замке наместников. Толстяк облизал губы и сожалением подумал, что похотливые молодые соправители помешали ему насладиться кабаном, нашпигованным грибами с картофелем. Не попробовать ему больше нежного мяса косули, поджаренной до золотистой корочки. Да и вместо вина десятилетней выдержки с медовым вкусом ему придется хлебнуть собственной крови. И все это из– за паршивых кобелей, решивших повеселиться с несколькими служанками – геутками. А ведь он предупреждал болванов! Но разве могли они слушать старика при виде юных женских тел? Мог он предотвратить восстание геутов, если – бы тогда отрубил их причиндалы. Но не сделал этого. Вот теперь и расплата за чужие грехи.

Булльфор с ненавистью посмотрел на соправителей. Бледные, с трясущимися губами и руками, они совсем не походили на своих воинственных мужественных предков.

– Измельчало племя. Выродилось – подумал толстяк – Словно разбавили проклятые маги наше семя плохим вином. Может – это и есть их проклятие?

Сам Булльфор еще помнил времена своей воинской доблести. Вот только многолетняя изнеженность, чревоугодие превратили его в неповоротливого тюленя, неспособного дорого продать свою жизнь. Но ведь он за нее хорошо заплатил.

Главный наместник глянул на верховного жреца геутов, которому щедро перепадало от конфискованного имущества жителей Эшгера.

Итеррус был продажным служителем Великой Богини, надежным щитом, сдерживающим гнев собственного народа против тиронов.

И в этот раз, когда оружие геутов, обагренное кровью солдат гарнизона, дрожало в предвкушении убийства, жрец доказал, что он стоит потраченных на него денег.

– Смотрите безумцы! – торжественно возвысил он голос, и, ткнув посохом вверх, целя в темное лицо богини, воскликнул:

– Смотрите! Ваша мать плачет, слушая ваши кощунственные речи.

Геуты взглянули вверх и оторопели. Из гранитных глаз статуи, потоком лились слезы, стекая по крутым, как горные пики, каменным грудям и округлому животу, образуя большую лужицу на своих коленях.

– Братья! Неужели вы думаете, что богиня может покровительствовать тем, кто насилует ее детей! Нет! Она льет слезы не по этим негодяям, а по нашим дочерям! – кричал бородач Кихон, отец одной из девочек, над которыми в прошлую ночь надругались пьяные наместники короля Брайна.

– Значит ты, Кихон, оспариваешь волю богини?! Твое горе помутило тебе разум. Берегись! Великая мать не любит жестокости. Она добра к своим детям – геутам. Но она обидчива и не любит, когда к ней относятся без должного почтения. Тогда Великая богиня наносит беспощадные удары. Повторяю – берегись Кихон! И вы, жители Эшгера трепещите!

Суеверные геуты пришли в замешательство при виде плачущей богини и угроз жреца. Все помнили, к чему приводит гнев Всематери. А жрец, видя смятение на лицах мятежников, продолжал нагнетать на них страх.

– Забыли, как отомстила Великая мать тем безумцам, которые поносили богиню и даже облили ее статую помоями?! Вспомните, что стало с теми святотатцами. Они не прожили той ночи – сгнили заживо, изъеденные червями. О, дар богини поистине беспощаден, но справедлив – жрец грозным взглядом обвел притихшую толпу – Вспомните, что произошло после. В Эшгер пришла смерть – ее подарок нам за неверие и грехи. Разве вы забыли своих родных, которые умерли в мучениях? Чума побывала в каждом доме, и только горячие молитвы смягчили гнев Всематери. Смерть отступила. Безумцы, вы вновь хотите повторения того ужаса?!

Возбуждение, державшее в напряжении несколько часов, постепенно утихало в толпе, словно свирепая волна потеряла свою силу и отхлынула от берега. Многие опустили руки с оружием. Сомнение в правильности своих действий закралось в наивные души геутов. Время от времени кто– то из них становился свидетелем чуда, которое являла богиня. Некоторые слышали голос Всематери, другие клялись, что своими собственными глазами видели крылатых богов, спускающихся с небес.