Кира Измайлова: Под иными небесами

Ну а те, кто остался и пытался мирно сосуществовать с людьми, жестоко за это поплатились. Если Торваль не преувеличил, и алийские города на этом побережье уничтожены, то попытка наладить хоть какой-то контакт (торговлю я не считаю) провалилась.

Мы снова тронулись в путь ранним утром. Не пройдя и сотни шагов, Торваль вдруг свернул куда-то в заросли, а я вынужденно последовала за ним: в лесу я ориентируюсь очень плохо, не хватало еще потеряться! Вскоре я поняла, что привлекло его внимание – из чащи доносились странные звуки, похожие на стоны.

Я догнала Торваля на небольшой опушке: он стоял и смотрел на лежащего в траве единорога редкой вороной масти, не часто такого встретишь… Я уже видела подобное – его рог был обрублен у основания, а передние ноги перебиты. Кем бы ни были охотники, они даже не удосужились прикончить добычу!

– Если бы я знал, кто это сотворил, – негромко произнес аль, – недолго бы он топтал эту землю…

– Добей его, чтобы не мучился, – сказала я. – Его уже не поставишь на ноги. Я могла бы… прежде, но теперь, увы…

– Я попытаюсь, – ответил Торваль.

Он опустился на колени рядом с животным, взял в руки его голову… Ничего не изменилось, единорог все так же тяжело, со всхлипами дышал, даже не пытаясь подняться на ноги. Но миновало несколько минут, и он дернулся, всхрапнул и, едва не стоптав Торваля, поднялся на ноги.

– А как же рог? – спросила я, вовремя отскочив подальше. Повторяю, единорог – это очень большое и опасное животное, и лучше не вставать у него на пути.

– Ничего не могу с этим поделать… – Торваль тоже поднялся на ноги. Лицо у него было – краше в гроб кладут.

– Думаешь, он выживет в одиночку? – спросила я. – В табун ему теперь возвращаться нельзя.

Торваль вопросительно взглянул на меня.

– Другие жеребцы забьют его насмерть, – пояснила я. – Осень на дворе, начнутся схватки за самок, а рога у него нет, и неизвестно, отрастёт ли он заново.

Торваль только пожал плечами:

– Всё что мог, я сделал. Теперь его жизнь в руках судьбы.

– И в его собственных копытах, – мрачно добавила я. У меня неважное чувство юмора.

Как ни странно, единорог не убежал. Он следовал за нами, не приближаясь, но и не отставая. Торваль пробовал приманить его, но безуспешно. Впрочем, скоро ему стало не до единорога.

С Торвалем что-то было не так. Он и так-то молчун, но, не услышав от него за три дня ни единого слова, я насторожилась. Впрочем, сама по себе необщительность ещё ни о чем не говорила, но вот когда Торваль умудрился не заметить торчащего из земли корня и едва не упал, я не выдержала.

– Что-то не так? – спросила я на ближайшем привале.

Торваль поднял на меня глаза. Странно, что я раньше не заметила, как глубоко они запали.

– Ты не чувствуешь? – ответил он вопросом на вопрос. – Ах да…

– Чего я не чувствую? Скажи толком!

– Этот лес… – Торваль взглянул по сторонам. – Он совсем мёртвый… словно кто-то выжал его досуха…

Я вдруг вспомнила, что несколько дней подряд мы обходили груды бурелома. Живи в этой чащобе лесовик, он не допустил бы такого безобразия! С виду лес был обыкновенным… а это хуже всего. Не хватало какой-то крохотной составляющей, которая отличала леса здешнего мира от лесов моей родины. Той составляющей, что была необходима альям, как воздух.

– Такое впечатление, – сказала я, размышляя вслух, – что кто-то пытается извести под корень все волшебство в этом мире. Твой народ, единороги, теперь этот лес… Но зачем?

– Думаю, я не ошибусь, если скажу, что этот кто-то – человек, – хмуро ответил Торваль. – А зачем – не могу сказать. Знаю лишь, что нам стоит побыстрее выбраться отсюда, пока я не начал спотыкаться на ровном месте! Идем…

К вечеру следующего дня мы вышли к реке. Торваль, не говоря ни слова, начал спускаться к воде.

Река была неглубокая, но достаточно широкая, и я точно знала, что переплыть ее не смогу. Когда-то я чуть не утонула в бассейне, и с тех пор могу только бултыхаться на мелководье, где чувствую под ногами дно.

– Подожди! – окликнула я. – Я не могу… не умею плавать. К тому же вода не моя стихия, она меня не примет!

Торваль прикусил губу.

– Течение не очень сильное, – сказал он. – Но вряд ли я смогу перетащить тебя на тот берег… Выше по течению есть мост…

– Ты думаешь, стража нас пропустит? – усмехнулась я. – Ты же аль.

– Ты пойдёшь одна, – спокойно ответил он. – Я переберусь вплавь.

– Меня тоже задержат, – сказала я, прикинув расклад. – Если я попытаюсь заплатить пошлину тем золотом, что у меня с собой… думаю, завтра ты сможешь выловить мой труп чуть ниже по течению.