Татьяна Андрианова - Танец с нежитью

Магия вырвалась наружу, с любопытством младенца ощупывая окружающий мир, пробуя его на вкус. Я ощутила, что здесь недавно действительно проводился ритуал. Смерть, страшная и мучительная, отзывалась ломотой в зубах, гадким, липким привкусом ужаса на губах, сильным до тошноты, до спазмов в желудке. Впрочем, мне было бы гораздо противней, но неизвестный облегчил мою участь, сам того не желая. Он тщательно затер следы проведенного ритуала, как физические, так и магические. Либо конкурент по природе своей аккуратист и предпочитает не оставлять за собой мусор, либо просто не желал, чтобы его обнаружили всякие любопытствующие. И ему это почти удалось. Уверена: скоро здесь не останется даже намека на магический фон, словно и не было никакой попытки поднять мертвеца из могилы. Да и сейчас нужно было точно знать, где искать, чтобы что-либо ощутить.

Единственное, что меня искренне обрадовало, — покойный лежал в своей могиле в собственном гробу и вовсе не думал его покидать. Не хватало еще искать оживший труп и загонять его обратно. Занятие, надо сказать, долгое, нудное, рискованное и неблагодарное. Да и вряд ли подобное дело удастся провернуть без шума и пыли.

В большинстве своем восставшие мертвецы медлительны, от них относительно легко убежать, и это плюс. Но они постоянно жаждут чьей-то плоти, причем желательно человеческой, а это явный минус. Они никогда не спят, находясь в вечном поиске, чем бы набить ненасытное брюхо, значит, жертв избежать не удастся. Тем более если ловить зомби в гордом одиночестве, не привлекая внимания магов.

Я облегченно вздохнула. Пока покойный в могиле, поступок неизвестного тянул на хулиганство вкупе с жестоким обращением с животными, но хотя бы человеческих жертв нет. Можно расслабиться. И я открыла глаза. Именно этот момент моей почти блаженной расслабленности выбрал зловредный дух покойного, чтобы внезапно выскочить из-под ног, обдав могильным холодом, и громко крикнуть в ухо:

— Бу-у-у!!!

Я неприлично взвизгнула, подпрыгнула в воздух метра на два, а то и больше и непонятным образом очутилась на руках у Алази, крепко обвивая хладную вампирскую шею с пылкостью истосковавшейся по ласкам возлюбленной.

— Моя госпожа, — невозмутимо молвил Алази, — я высоко ценю твое особое ко мне отношение, но, смею заметить, нервы следует своевременно лечить. Попей ромашкового чаю, что ли, или корень валерианы завари. Испугаться призрака недостойно некромантки.

Будто я сама этого не знаю.

— У-у-у, — гнул свое мерзопакостный призрак, успешно копируя завывание ветра в трубах. — Пожаловали, извращенцы! Повадились оргии на могилах устраивать да животных мучить… ужо я вас…

Я осторожно спустилась с рук вампира, оправила сбившийся плащ и возмущенно воззрилась на взъерошенного призрака. Меня за мою жизнь много как именовали, но чтобы извращенкой — такого еще не бывало. Да и для оргии, по моему мнению, нужно более двух участников, но здесь спорить не стану. Мужик, протянувший до девяноста восьми лет, вполне может оказаться более осведомленным в этих вопросах.

Уж не знаю, какие наряды предпочитал старик при жизни, но его фантом был облачен в живописный саван, развевавшийся за ним, как плащ за кавалеристом в момент атаки. Лохматость его бороды и волос превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Руки так и тянулись к расческе, чтобы привести в порядок это безобразие.

— Что это ты, любезный, раздуделся тут? Разве с твоей кончины девять дней не прошло? Все порядочные души к этому времени покой обретают, а не становятся призраками и не пугают прохожих своим гнусным видом да воплями, — попыталась приструнить распоясавшийся фантом я. — Девяносто восемь лет, а поведение совершенно неподобающее. Как тебе не ай-ай-ай?!

Но не тут-то было. Призрак вовсе не собирался краснеть и пристыженно исчезать, вместо этого он подбоченился и наглым образом вопросил:

— Сдурела, девка?! Какие прохожие могут быть в первом часу ночи на кладбище?! — Ну что тут скажешь? Старик прав. Редко кто шатается по погосту ночью. Как-то не располагает место к ночным прогулкам, и все тут. — А еще вампира с собой приволокла да магией мое тело щупала. Небось некромантией решила побаловаться, а упыря посмотреть на свои забавы приволокла, извращенка! И дружок твой — извращенец. И вся родня — сплошные извращенцы…

Не знаю, как насчет Алази, может, в его отношении утверждения фантома и верны. В самом деле, какой нормальный вампир наплюет на гордость и отправится пусть во вполне комфортабельное, но тем не менее в рабство к смертной? Правильно. Только извращенец. А в остальном почивший Мотий загнул. Возможно, он еще при жизни выжил из ума, оттого и не может отличить приличную некромантку от любительницы кладбищенской экзотики. В ответ я подбоченилась и, как мне показалось, уничижительно фыркнула: