Александр Игнатов - Гавилан, охотник на чудищ

Нестандартный вид таверны был хозяевам только на руку. В центре стояла барная лавка, огибающая узкую винтовую лестницу, ведущую как наверх, на кухню, так и вниз, в погреб. Вокруг лавки стояли высокие стулья, за которыми сидели завсегдатаи таверны, сжав в кулаках большие берестяные кружки с пенящимся элем. Вокруг, несмотря на кажущееся небольшим пространство, стояло бессчетное количество столиков, рассчитанных на любую группу людей – от скучающих одиночек и влюбленных пар до огромнейших веселых компаний. С ребристого потолка свисали разноцветные стеклянные шары, выполняющие роль светильников. Благодаря им убранство таверны ежесекундно играло новыми красками.

Я сел в центре, заказав обед. Остальные посетители, занимавшие окружность лавки, с некоторым удивлением взглянули на меня, видимо, не ожидая, что человек, устроившийся за барной лавкой, будет заказывать что-то кроме выпивки. Однако они успокоились, когда увидели, что помимо первого и второго мне принесли бутылку рома, склянку с крапивной настойкой и маленькую рюмку местного самогона, и заодно яблоко на закуску.

– Надолго, – понимающе кивнул сидящий по соседству от меня дедок, глянув на мое меню. – Уважаю.

Больше внимания на меня никто не обращал. Суп с жарким, которое было мне подано, я съел, а вот алкоголь оставил, зажав все стеклянные емкости своими нагрудными ремнями так, чтобы они не свалились при ходьбе. Самогон из рюмки я аккуратно перелил в свою флягу, предварительно допив оставшуюся там воду. Поблагодарив хозяина таверны, я оставил ему плату вместе в порядочными чаевыми и, припрятав оставшееся яблоко за пазухой, вышел. Честно говоря, я ожидал какой-либо драки, ибо появление незнакомца, да еще и в нехарактерной для города одежде, легко могло спровоцировать самых активных и пьяных «жителей» таверны.

Занзалам сидел у себя в комнате, когда я вернулся. Было похоже, что он скучал, потому что он очень обрадовался, увидя меня в дверях.

– Быстро ты пришел, Гавилан! – воскликнул он, распахнув руки. – Ну, как тебе таверна? Извини, что с тобой не пошел, но я перед этим уже плотно позавтракал.

– Да ничего, – ответил я. – А теперь прости, но в твоей комнате будет вонять.

Занзалам рассмеялся во всю ширь своего рта.

– Не думаю, что ты провоняешь тут больше, чем это бывает после окончания сессии, – хихикая, сказал он и вытер слезы с уголков глаз. – А вообще мне интересно, чем ты собрался заняться?

– Перегонкой, – усмехнулся я, доставая бутылки из ремней.

Я придвинул к себе несколько трубок, которые лежали в груде моих вещей, и вытащил горелку. Спичками я поджег фитиль горелки, смоченный в масле. После этого я вскрыл бутылку с ромом, вставил в горлышко один конец трубки, а другой конец воткнул в мензурку. Саму бутылку я подставил над огнем. Спустя время ром закипел, и спирт начал выпариваться из него. Когда мензурка заполнялась, я моментально заменял ее новой. Таким образом, от рома у меня набралось шесть мензурок спирта. В роме осталось только очень густая сахарная патока. После выпаривания рома я проделал то же самое с настойкой, оставив на дне склянки лишь крапивную эссенцию.

Я надеялся на сходство термитоида с кроликом, поэтому и использовал ром. Кролики любят сахар – тростник, смородину, фрукты. Сахарная патока привлекла бы внимание кролика, а значит, может привлечь и термитоида. Среди своих ингредиентов я вытащил сухую толченую белену, высыпал ее на широкую посуду и смешал с патокой, после чего достал яблоко и выжал сок в получившийся порошок. В конце я собрал полученную сладкую массу в банку. Если все пройдет как задумано, то термитоид найдет смесь, наестся ее и потеряет сознание, или хотя бы перестанет ориентироваться в пространстве.

С крапивной настойкой все было немного по-другому. Я разбил склянку вместе с крапивной эссенцией в другой посуде и добавил туда немного пороха. Полученную смесь я равномерно закинул в свои бомбы, в довершение осторожно накапав туда мерку нитроглицерина.

Бомбы были в какой-то степени моей гордостью. Я сам придумал скромный ударный механизм, используя действие огнива. При нажатии на небольшую кнопку с небольшой задержкой отпускался кремневый рычажок, который, стуча по металлической наковальне, выбивал искру внутри бомбы. Обычно мои бомбы содержали порох и нитроглицерин, которые даже по отдельности могли неплохо бабахнуть, а вместе представляли собой опасную гремучую смесь. Для собственной безопасности стенки бомбы я придумал уплотнять мягкими амортизационными стенками, чтобы взрывная смесь не сработала от случайного движения. Таким образом, мои бомбы были очень маленького размера, но вместе с тем несли поистине разрушительную мощь.