Кира Измайлова - Северный дракон

Трейр, сын Трайна, внук Грейра из рода северных драконов очень любил грозу. Взрослые порой ворчали на него, мол, что за забавы, а он знай себе ловил молнии крыльями и улетал прочь от родного острова в самую непогоду. Особенно за него не волновались, но иногда порыкивали, чтобы не забывался. Впрочем, он летал и к Великому Льду, правда, не спросясь, запретили бы. Ну и отец как-то по секрету сказал: в юности он тоже шалил, даже на юг летал, но там слишком уж жарко для их племени. И потом, одно дело – встретиться с родней в замке у моря, а другое – лететь через полмира! Опять же людей стало многовато, везде эти их корабли, аэропланы, пушки, честному дракону и податься некуда, хоть и впрямь на Луну улетай!

Сегодня штормило. Трейр забрался довольно далеко от дома, но непогода его не пугала: сел себе на волны, сложил крылья на манер перелетной птицы, да и качайся себе вверх-вниз, шерсть-то не промокает, совсем как у тюленей. Помнится, кто-то из южных родичей обозвал северян гадкими лебедями за характерный изгиб шеи. Трейр не остался в долгу и нарек их земляными червяками за похвальбу, что они умеют, мол, в песок закапываться! Он тоже мог забраться под дюну, но не желал, потом замучаешься отряхиваться. Другое дело – в сугроб зарыться, в снегу ночевать тепло…

Он поднялся повыше и потянулся – хорошо! Бушевала гроза, а ему того и надо… Потом распогодится, он поймает рыбину покрупнее или того же тюленя, перекусит – теперь-то они попрятались, ну да и ладно, он пока что сыт, – и домой.

И тут Трейр увидел внизу корабль. Суденышко было небольшое, насколько он мог разобрать сквозь дождь, рыбацкая шхуна, скорее всего, их много здесь в это время года. И что-то с ней было неладно… Трейр спустился пониже, посмотреть. Ну точно, стряслась какая-то беда: справный капитан давно приказал бы убрать паруса да и вообще выправил курс! Шхуна же неслась по воле ветра, волны били в борт, и она все больше кренилась, черпая воду. Изорванные паруса трепыхались на ветру, мачты гнулись, корпус трещал, и ясно было, что бедняге долго не продержаться, тем более, впереди были фьорды, а шторм гнал шхуну именно туда.

«И почему люди сидят сложа руки?» – удивился Трейр, снижаясь. И тут же понял: шхуна в самом деле осталась без капитана. На ней не было ни единой спасательной шлюпки, должно быть, экипаж оставил корабль, поняв, что его не спасти. Это что ж должно было с ним случиться, чтобы моряки предпочли утлые лодочки еще кое-как держащейся на плаву шхуне?

Трейр всегда был любопытен, поэтому спустился еще ниже и подле мачты заметил две человеческие фигурки, из последних сил сопротивляющиеся стихии: одну побольше, другую – совсем маленькую. Кажется, люди пытались привязаться к мачте, но справиться с намокшими веревками было не так-то просто.

«Как быть-то? – сам себя спросил Трейр. – Так вот подхвачу – перепугаются насмерть, хуже бы не сделать. А шхуну целиком мне не унести, она ведь еще и воды начерпала… А, ладно!»

И он, сложив крылья, резко спикировал.

Вовремя – волна захлестнула палубу, мачта с треском переломилась, и Трейр едва успел выхватить из ледяной воды маленького человека, не разобрав даже, кто это. Второй исчез в волнах, и как Трейр ни искал его, найти не сумел. Скорее всего, человек запутался в тросах, когда полетел за борт, а потом намокший такелаж потянул мачту на дно… Тут и спасательный жилет не поможет…

«Вот так слетал порыбачить!» – подумал он, унося крылья в сторону ближайшего фьорда. Это ему буря нипочем, а человек запросто умрет от холода!

Нита очнулась и сперва не поняла, где очутилась. Лежать было мягко и тепло, и со всех сторон ее окутывало пушистое серое покрывало.

Последним, что она запомнила, был крик отца – держись! – потом стылая морская вода… и больше ничего.

Покрывало вдруг зашевелилось и бесцеремонно вытряхнуло Ниту на холодные камни, скудно поросшие мхом. Она постояла на коленях, пытаясь проснуться, попробовала подняться, потом посмотрела вверх и снова села. Похоже, ей довелось коротать ночь под крылом у северного дракона. Того самого, которого искал, да так и не нашел ее отец…

Дракон изогнул шею, опустил голову и внимательно обнюхал боявшуюся тронуться с места девушку, щекоча дыханием и светло-серыми усами. Она готова была поклясться, что глаза его – большие, с вертикальным кошачьим зрачком, – вполне разумные.

Нита не удержалась и потрогала гладкую шерсть. Если раньше не съел, так вряд ли сейчас схарчит, решила она и снова протянула руку.