Роман Ударцев - Тай

Идея зашить рану оказалась гениальной. Тяжелые тела обитателей этого мира плохо заживали, если соединить края кожи, дело пойдет быстрее. Он прижал рану так и эдак, примеряя где лучше зашивать. Потом принялся отрезать крохотными ножницами те куски, что все равно мешали. Было больно, но куда легче, чем делать это руками. Тай не заметил, что Дина подошла к открытой двери с упаковкой стерильных бинтов. Женщина увидела, как ее муж деловито обрезает лишнее и накладывает крупные стежки, как патологоанатом. При этом его лицо было спокойным и сосредоточенным, он даже не ругался. Это оказалось последней каплей, она тихо сползла по стене в обмороке.

Глава 4.

– Я сказал, нет! – Тай хмурился, хотя от этого болело лицо.

– Почему?! – выкрикнула Кубана и стукнула по зеркалу изнутри – Кто она тебе?

– Что это, как думаешь? – спросил догматик.

Кубана уставилась на чучело уродливого животного. Серый мех на спине и белый на животе. Длинные уши безвольно повисли. Вместо глаз были какие-то камешки. Чучело было изрядно потасканным, мех кое-где свалялся. Было совершенно непонятно, как это животное вообще могло передвигаться. Красавица пожала плечами.

– Урод какой-то, – ответила она, потом снова хлопнула по стеклу – как это связано с тем, что ты мне не даешь вселиться в тело этой самки?

– Это называется «игрушка», – терпеливо объяснял Тай – а значит у этих двоих есть детеныш.

– Да плевать мне на их детеныша!

– А мне нет, – резко ответил догматик – детеныш уже остался без одного из родителей. Если лишить его второго, он может погибнуть.

– Какой ужас, – усмехнулась Кубана – это Тяжелый Мир, они дохнут как мухи. Одним детенышем больше, одним меньше…. Какая разница?

Тай устало закатил глаза. В этот момент он уже жалел, что не расколотил все зеркала в квартире и не предоставил тварям зазеркалья разобраться с хвостатой проблемой самим. Впрочем, на Внутренний Круг не попадают нетерпеливые. Догматик принялся объяснять:

– Кубана, у них мышление разделено на эмоции, инстинкты и сознание. Один из важнейших инстинктов – забота о потомстве. Если мы угробим родителей в полном составе, то детеныш поднимет вой и примчатся воины-полицейские. Долго мы сможем прикидываться? К тому же неизвестно как на это отреагирует Посадник. С полицейскими мы может и справимся, а вот взвод Паду нам не по зубам.

– С кем ты разговариваешь? – застонала на ложе Дина.

– Ни с кем, – соврал Тай.

– Нет, – у нее еще кружилась голова, но она приходила в себя – я слышала женский голос.

– Отдыхай, – догматик подумывал просто развернуться и уйти, но Дина, он был уверен, предпримет все усилия для его розыска.

– Мне такой кошмарный сон… – начала рассказывать женщина, потом увидела, что муж все еще сидит голый, а живот стягивает грубая повязка.

Страх захлестнул Дину. Поворот головы, манера держаться, интонации, все было другим. Невозможно подделать человека, с которым прожил два десятка лет. Тот, кто сидел на краю кровати не был ее мужем. Она посмотрела в зеркало трюмо. Там отражался Дима, но как-то странно. Он двигался и что-то говорил. Хотя сидящий на кровати молчал и не шевелился.

– Кто ты?! – крикнула она и вжалась в стену – Где мой муж?!

– Меня зовут Тай, – догматик решил сказать правду – Твой муж умер где-то сутки назад. Мне жаль. – последнее не было правдой, но память мертвеца подсказала нужную ритуальную фразу.

«Надо звонить в психушку, надо звонить в психушку…» Мысль колотилась в внезапно опустевшей голове Дины, как шарик в детской погремушке. При этом ничего не задевая и не выводя из ступора. Кому нужны психиатры, она еще не решила. Да и не способна была что-то решать в этот момент. Тай встал, Дина сжалась на кровати, но он даже не пытался прикоснуться к ней.

– Я тебе говорила! – язвительно сказала Кубана – Теперь она сойдет с ума и в тело нельзя будет вселиться!

– Это еще кто? – деревянным голосом спросила Дина.

Она поверила этому чужаку. Ее муж действительно мертв. Сейчас ее эмоции отключились, осталось лишь холодное равнодушие и ощущение нависшей беды и горя. Тай не хотел причинять ей страдания, но не знал щадящего способа сообщить подобные новости. Надо было дать ей якорь. Что-то, за что она сможет зацепиться и не утонуть в безумии.

– Детеныш, – сказал он негромко – помни, у тебя есть детеныш.

– Сашка, Сашенька, – Дина еще не осознавала, но в беспросветной тьме ее горя забрезжил свет.

Еще одна череда воспоминаний пришла из памяти прошлого владельца: маленький человечек с золотистыми волосами. А следом какие-то прямоугольные куски папируса, слово «деньги» и «заначка». Богданов даже мертвый пытался позаботиться о семье. Тай пошел на кухню и достал из-за шкафа конверт. Согласно мертвопедии Богданова этих прямоугольников хватит семье на полгода. Конверт он положил на кровать рядом с застывшей Диной. Та вдруг подняла на него взгляд и спросила с отчаянной тоской и храбростью: