Олег Фомин - Холод, согрей

Взрыв!

Волна огня пошатнула Эгорда, Тиморис упал, зато кокон тварей с него сдуло.

Цветок взрыва выплюнул Хафала, тот пролетел по дуге бурым пластинчатым валуном, упал уже в развернутом виде, камни под лапами треснули.

– Вот урод! – вырвалось у Тимориса. – Его на куски должно было порвать, а на нем ни царапины!

Хафал смотрит туда, откуда недавно валила ползуче-летучая армия, сейчас там роятся оранжевые звездочки пепла.

– В царстве демонов я бы вас всех одной пяткой, клопы!

Пользуясь передышкой, Эгорд наложил на Тимориса новый щит.

Но вскоре злая фауна атаковала снова, кажется, тварей больше, чем до взрыва!

Тиморис матерится, держит сабли перед собой, капли живого ливня сгорают в щите.

– Ну и что делать железками против этой пакости?

Хафалу ничего не остается, кроме как бороться в прежнем стиле, ему не могут причинить серьезного вреда, но и он не может сделать этой орде ничего.

– Будто в желудке Ямора! – орет Тиморис. – Спорю, у него в брюхе толпа демонов разрывает пищу на равное себе число кусочков!

Леарит на миг ослабила щит, яростный крик рассек пространство вместе с двуручным мечом, клинок послал острую волну энергии, та разрубила живую тучу, но копошащийся рубец затягивается пугающе быстро.

Бывшая богиня едва успела закрыть щит, армада врезалась в пленку света, пузырь с девушкой внутри сдвинулся.

Пыл разномастной саранчи слегка остудила метель, рой ледяных колючек от Эгорда расстреливает настырных созданий.

Воин-маг отступил за спины спутников.

– Сомкнитесь вокруг меня!

Тиморис и Леарит тут же переместились, получился треугольник с Эгордом в центре.

– Ямор тебя! – ругается Тиморис, глядя, как щит под натиском тварей истончается. – Ты не очень вовремя устроил обеденный перерыв!

– Совсем обнаглела, вша ледяная! – прорычал демон.

– Эгорд, поспеши! – взмолилась Леарит.

Ее щит тоже дал слабину, она вскрикнула, опустилась на колено. Клинок уперся острием в землю, лицо и веки опущены, косы трепещут от шквала сгорающих существ.

Эгорд тоже присел, роется в сумке.

– Сейчас, милая…

Извлек продолговатый кристалл.

Наядит.

В гранях отражается хаос битвы, внутри пляшут синие молнии, кристалл красуется живыми бликами при малейшем повороте. Такие камни перемалывает мельница Клессы, питая ледяную ауру острова.

Кристалл взлетел над ладонями в розовом облачке энергии, воин-маг встал с колен, ладони слева и справа от камня, тот медленно вращается вокруг своей оси.

Эгорд держит кристалл взглядом, губы шепчут под пляску молний внутри волшебного стекла, она вводит в магический раж, шепот превращается в рычание.

Сияние щитов погасло, Леарит и Тиморис беззащитны как котята.

– Чтоб вы отравились моим мясом, твари! – прокричал Тиморис.

Леарит закрылась руками.

– Эгорд, скорее!

Заклинание утягивает воина-мага на дно транса, последнее, что видит в реальном мире, – как Хафал мелькает вокруг троицы в бешеном танце, клешни и хвост размахивают, заменяя всем щит, а глаза пылают зеленым огнем.

Крик последнего слова.

Тело Эгорда взорвалось простором и свежестью, будто плоть стала призраком.

И тут же накрыла белая слепота, слабость, показалось, что упал на колени. Хотя могут ли быть колени у призрачной субстанции?..

– Любимый, я здесь, – женский голос.

– Давай, кудесник, подъем, – говорит устало, но с радостью голос мужчины. – Нечего с такими талантами делать на небе, еще на этой грешной земле нужен.

Белизна отступает, линии размытые, обзор качается как на палубе в непогоду.

Эгорд слабо озирается.

Рожа Тимориса в царапинах, в них застряли крючки лапок и жвал, однако сияет не только кровь, но и улыбка.

Лицо Леарит. У нее царапин меньше, на коже работают чары исцеления, красные борозды растворяются, в глазах переливы желтого, розового, зеленого, голубого, серебристого…

Щеку обжег поцелуй, по телу бодрящие мурашки.

– Все хорошо, любимый. Ты справился.

Тиморис и Леарит держат Эгорда с обеих сторон, его руки перекинуты через их плечи, ноги волочатся где-то сзади.

Вся пещера с тварями числом Ямор знает превратилась в лед. Из прозрачных синеватых статуэток насыпаны холмы до колен, до пояса, а то и выше головы. Силы кристалла было столько, что не только обратила в лед, но и сделала его прочным, Эгорд не замечает ни одной битой фигурки.

Между хребтами морозный туман, в воздухе парят снежинки…

Тишина.

Тиморис съежился, его зубы стучат.