Геннадий Мельников - Квинтовый круг

– А ты, Алексей, займись пробами корабельной микрофлоры.

Инженер недовольно хмыкнул.

– Ты полагаешь, что, почувствовав изменение ситуации, наш левый двигатель проявит сознательность и сам начнет исправляться? Или ты намерен странствовать с неисправным двигателем?

– Работа с пробами много времени не займет. Закончишь с ними, вернешься к ремонту.

– Слушаю и повинуюсь, – меланхолично проговорил Кронин, выходя из рубки.

Лобов положил руку на плечо штурмана.

– Подготовь на всякий случай данные для посадки на Юкку по координатам «Метеора».

– Есть! – бодро ответил Клим, довольный решением командира.

Задача была несложной, и Клим справился с ней за несколько минут. Подойдя к задумавшемуся Лобову, он не без гордости своей оперативностью доложил:

– Данные готовы, можно садиться хоть сейчас.

– Данные? Отлично. Вот что, Клим, расскажи мне ваш разговор с Майклом со всеми подробностями, постарайся не упустить ни одной детали.

Командир выслушал очень внимательно, задал несколько вопросов, а потом снова погрузился в раздумье.

Клим подождал, походил вокруг него и, не выдержав в конце концов, с оттенком нетерпения спросил:

– Иван, чего ты тянешь?

Лобов поднял на него спокойные глаза.

– Жду. И думаю.

– О чем тут думать? Думай не думай, а надо садиться на Юкку и искать.

– И все-таки подождем.

Клим секунду смотрел на углубленного в себя Лобова, потом сердито фыркнул и демонстративно плюхнулся в кресло спиной к нему. Лобов грустно улыбнулся, подошел к Климу:

– Интересно, будешь ты когда-нибудь по-настоящему взрослым?

Клим повернул голову, заглянул Лобову в глаза и спросил:

– А это нужно?

Лобов помолчал, легонько шлепнул его по крепкой спине и ничего не ответил.

Кронин и Барту вошли в ходовую рубку вместе, будто сговорившись.

– Все в порядке, – сообщил Кронин, усаживаясь на диван и уютно устраиваясь в уголке, – самая обычная микрофлора. Та самая, что сопровождает нас во всех наших радостях и горестях.

– У Майкла Дивина нет никаких признаков инфекции, – Барту остался стоять, прислонившись к стене, – во всяком случае таких, которые обнаруживаются нашими средствами.

Он помолчал и, решив, что высказался уж слишком осторожно, добавил:

– И вообще, судя по ритмике мозга, у него просто функциональный сдвиг мышления, вызванный неким сильнейшим потрясением.

Лобов обвел глазами присутствующих.

– Клим предлагает садиться на Юкку.

Кронин улыбнулся и легонько пожал плечами, как бы говоря: мое дело инженерное, подневольное, как решите, так и будет.

– А все-таки твое мнение, Алексей.

– Что мое мнение? Я ведь не совет базы и не квалификационная комиссия, – он потер рукой высокий лоб, – ну а если серьезно, то, конечно, лезть с неисправным двигателем на рожон неразумно, но что поделаешь? Не бросать же ребят в беде? Надо садиться.

Лобов обернулся к Барту.

– Есть какая-нибудь возможность получить у Дивина информацию? Разумеется, такую, которой можно верить.

Барту медленно покачал головой.

– Судя по контрольной энцефалограмме, – нет, – и, помолчав, уточнил: во всяком случае, в течение ближайших часов.

Лобов поднялся на ноги.

– Вопрос о посадке будем считать решенным.

Барту полагал, что после этих слов командира экипаж займет рабочие места в «Торнадо», начнет посадочное маневрирование, но оказалось, что в космосе решения проводятся в жизнь не так-то просто. Разрешение на посадку давала база, и ни о каком своеволии тут не могло быть и речи. Поэтому Лобов установил с базой гравитосвязь и вызвал на переговоры начальника летной службы Снегина. Минут двадцать, пока Всеволода не подняли с постели и не доставили на узел связи, пришлось ждать. Услышав наконец его, как и всегда при гравитосвязи, обезличенный голос, Лобов коротко доложил обстановку и запросил разрешение на посадку. Снегин ответил не сразу.

– Ты уверен, что у Майкла не инфекция?

– Практически уверен.

Снегин хмыкнул.

– Что значит практически?

– Уверен.

– Ну а все-таки? – хладнокровно настаивал Всеволод.

– Пробы на инфекцию отрицательны, Майкл в строгой изоляции.

– Так, а двигатель? – после легкой паузы спросил Снегин.

– Неисправен.

– Сколько времени потребует ремонт?

– От нескольких часов до нескольких суток. Все зависит от состояния пятого блока.

Снегин молчал.

– Прошу посадку на одном двигателе, – настойчиво повторил Лобов, чувствуя, что молчание начальника летной службы затягивается, – я знаю, это категорически запрещено. Но времени терять нельзя. Отремонтируемся на Юкке.