Игорь Ткаченко - Пленники Черного Метеорита

Ростик поспешно нагнал остальных. Экскурсия остановилась перед большим застекленным стендом с образцами средневекового оружия.

«Вот вам, пожалуйста, – думал Ростик, из-за спин столпившихся ребят разглядывая блестящие латы, рыцарские шлемы с пышными перьями, длинные копья и щиты с гербами.

– Только тем и занимались, что тузили друг друга чем попало. Кто больше всех железа наломает, тот у дам и в почете. А заглянуть такому болвану под шлем, у него там что тогда, то и сейчас – опилки. Эх, женщины, женщины…»

Однако девочек больше интересовали наряды фрейлин, обильно украшенные бантами и лентами, только Зойка Сорокина послушно смотрела на железные доспехи. Она стояла рядом с экскурсоводом, молодым бородатым парнем, внимательно слушала его и кивала каждому слову. Что касается Борьки Меншикова, то он откровенно зевал. Было видно, что вся эта средневековая рухлядь ему, в общем, до лампочки.

Объяснив все про доспехи и оружие, экскурсовод повел ребят в следующий зал, стены которого были обиты темно-синей со звездами тканью. В центре этого небольшого без окон помещения на мраморном пьедестале лежал черный камень, величиной и формой напоминающий лошадиную голову.

«Этот метеорит, – значилось на табличке, – упал в окрестностях нашего города 27 июня 1753 года. Представляет собой сплав железа и никеля с вкраплениями молибдена, вольфрама и кремния».

Экскурсовод принялся рассказывать то же самое, только гораздо красивее. Он упомянул имена Галилея и Коперника, портреты которых висели на стене среди звезд, рассказал о значении этого метеорита для науки и общественной жизни города и, подчеркнув еще раз, что представленный экспонат является гордостью музея, направился дальше, увлекая за собой слушателей. Ростик пошел, было, вслед за всеми, но вдруг заметил, что Арвид и Марина отстали.

Арвид все еще стоял перед Коперником и, крепко держа Марину за руку, казалось, вдохновенно ей что-то рассказывал о трудной судьбе ученого. Марина оглядывалась вслед уходившей экскурсии и пыталась высвободить руку, но делала это, как показалось Ростику, без должной настойчивости.

«Вот еще не хватало! – подумал он про себя и сейчас же вернулся к пьедесталу с метеоритом. – Хотят остаться наедине! Не выйдет!»

Внутри у Ростика все кипело от негодования, но внешне он оставался совершенно спокоен. Склонившись над черной глыбой, он принялся внимательно разглядывать ее ноздреватую поверхность, не без мрачного удовлетворения ощущая, как взгляд Арвида буравит его спину.

Ростик осмотрел метеорит со всех сторон и даже понюхал его, затем отошел на шаг и, сложив руки на груди, прищурился, как истинный знаток, любующийся осколком античной статуи.

Ему было неловко и стыдно перед Мариной, он чувствовал, что уши его горят в полумраке зала рубиновым светом. Но уступить этому наглецу! Ни за что.

В дверях показался Борька. Ему, видимо, нестерпимо надоела музейная скука, и он решил сбежать. Ростик обрадовался ему, как лучшему другу – теперь он был не один!

– Боб, – сказал он, не отрывая глаз от глыбы, – можно тебя на минутку? Есть одно дельце…

Борька удивился. Он считал себя деловым человеком и редко обращал внимание на «чайников» вроде Ростика, которые не то что партию видеокассет толкнуть, одеться-то не могут по-человечески. Том не менее, услышав об «одном дельце», он задержался и даже повернул голову в сторону Ростика.

– Ну?

Марина, наконец, высвободила руку и от портрета Коперника перешла к портрету Галилея. Арвид двинулся за ней.

– Ну? – повторил Борька, подходя к Ростику поближе.

Тот лихорадочно соображал, чем бы таким подольше задержать Боба в комнате.

– Знакомый один… предлагает… может, тебе нужно…

– Что?

– Ну, это, как оно… – Ростик ничего не мог придумать, как ни старался.

– Что «как оно»? Забыл, как называется? – Боб усмехнулся презрительно и повернулся, чтобы уйти, но его остановил неожиданно раздавшийся в пале голос Зойки Сорокиной:

– В чем дело, Меншиков? Ты куда? И остальные тоже, что такое? Кто вам разрешил отставать от класса?

Зойка влетела в зал и, подбегая ко всем по очереди, выносила порицания. Она любила во всем быть первой или, вернее, главной и везде успевать. Ростик мог бы поручиться, что в этот самый момент в соседнем зале она продолжает стоять возле экскурсовода и заглядывает ему в рот.

– Я, понимаете, договариваюсь, – кричала Зойка, – стараюсь организованно провести ваше свободное время, а вы? Вот ты, Ростислав, скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь? Знакомишься с Метеоритом? А кто тебе дал право знакомиться с метеоритом, когда все уже знакомятся с бытом деревни девятнадцатого века? Вот так всегда, когда нужно сделать что-нибудь общественно полезное, ты стараешься улизнуть!