Антон Аракелов - Пионеры

– Ну, как бы Вам сказать… – Виктор замялся. – И да, и нет.

– Как тебя понимать? – на лице старика отобразилось удивление, которое он уже не пытался скрывать.

– Ну, мы как бы из одной такой звезды выпали…-

– Вы посланники Бога? – пожилой мэр вскинул брови.

– Я даже не знаю, как Вам проще объяснить…

– Да-да! Мы – посланники Бога! – вклинился в разговор Саша.

Виктор обернулся к нему и с помощью мимики задал вопрос: «Ты что делаешь?». В ответ Саша ему подмигнул и продолжил:

– Если Вы нас не отпустите, то испытаете на себе гнев Божий!

– Если вы – посланники Бога, то почему я, его пророк, ничего про вас не знаю? – старик, прищурившись, не спускал глаз с Александра.

– Это испытание тебе и твоему народу! Сможете ли вы распознать ваших спасителей, или же они будут гонимы, – не долго думая, выпалил Саша.

– А вот мне кажется, что ты лжешь… старик цокнул языком.

– Тогда попробуй навредить нам! И ты поймешь, что такое гнев Бога!

– Ладно… – старик тяжело вздохнул. – Поместите этих двоих в тюрьму, мне надо поговорить с Богом… А уже завтра мы узнаем их судьбу.

Тюрьма, в которую заточили в итоге Сашу и Виктора, представляла собой огромную железную коробку, зарытую в яму, которая закрывалась сверху на решетку. Внизу коробки были сконструированы углубления, чем-то похожие на книжные полки, а у одной из стен был прикован цепями мужчина средних лет, заросший и уже начавший было седеть, в лохмотьях. Казалось, он спал. Из-под лохмотьев виднелись худющие, в выступающих венах ноги, которые он поджимал под себя. Виктор пристально смотрел на узника несколько минут, но с тех пор, как их бросили в яму, этот мужчина так и не пошевелился. Тогда «мелкий» обернулся к Саше, взял его за руку и отвел в дальний угол.

– А ну, давай-ка посвяти меня в свои планы, а то я как бы что-то не сильно догоняю, – признался он.

– Все проще, чем «Колумбовое яйцо»! – воскликнул Саша. – За двести лет эти ребята превратились в замкнутую общину. Ты же сам, наверное, заметил, как они рассуждают о, казалось бы, обыденных вещах для землянина…

– Не то слово, – подтвердил Виктор. – На секунду мне даже показалось, что это не земляне, а какие-то аборигены, а я сам попал в пятнадцатый век на какой-то дикий остров.

– У них довольно сильно искаженное понятие о религии, – продолжил Саша. – И с чем это связано – непонятно.

– А разве такое в теории возможно? Ведь, как мне известно, колонисты должны были согласовывать все свои действия с Землей, и я правда сомневаюсь, что им бы кто-то позволил такое сделать.

– Я в курсе. Но если что-то действительно пошло не так, и нам необходимо выяснить, что именно не так.

– Есть идеи? – Виктор выжидающе посмотрел на Сашу.

– Пока нет, – честно сказал тот. – Но лучше пусть они нас считают божествами или чем-то вроде этого. Так у нас будет больше шансов тут выжить, чем, если мы будем представляться врагами народа.

– Ну, тут я с тобой согласен… Интересно, а какая у них религия? – сказал Виктор громко.

– Они верят в «Великое Существо», – внезапно заговорил незнакомый голос у них за спиной на русском языке с жестким английским акцентом.

Парни синхронно вздрогнули и обернулись. Они увидели, что прикованный цепями мужчина сидит и смотрит на них.

Первым отреагировал Саша, не растерявшись:

– А Вы тут как оказались, уважаемый? И откуда Вы знаете наш язык?

– Здесь я за убеждения, – грустно, с вымученной улыбкой молвил узник. – А язык ваш изучал в библиарии нашего города, когда был еще молод, но, надо сказать, мы всегда считали этот язык мертвым. По крайней мере, я никогда не слышал его на этой планете…

– И давно Вы подслушиваете наш разговор? – перебил его Виктор.

– Простите меня, пожалуйста. Вы разбудили меня буквально минуту назад, и я невольно стал свидетелем Вашего разговора. Но Вам не стоит меня бояться, я тут по схожей причине нахожусь.

– А можно подробнее… За какие такие убеждения Вы тут оказались? – Саша приблизился к незнакомцу.

– Меня зовут Уильям Пиргс, – узник вежливо представился. – И тут я за то, что критиковал быт и образ жизни местного населения. Дело в том, что все эти люди живут по такими принципам, какие в старых книгах очень аргументировано критикуются… И когда я в своих спорах со здешними мыслителями использовал пару подобных аргументов, то очутился тут, в тюрьме.

– И долго ты тут находишься? – продолжал расспрос Саша, перейдя на «ты».

– Уже почти три года…

– Ничего себе! И сколько еще тебя собираются вот так держать?