Анна Пляка - Зови меня Закатом

Не дождавшись ответа, старостиха положила подвеску на подоконник. Посидела, щурясь в окно, где в небе все ярче становилась половинка луны, похожая на свернутый вдвое блин.

– Выходит, будем мы теперь под светлыми жить. Или, может, кто из других соседей позарится.

Закат нахмурился, пытаясь припомнить – какие соседи? Кто еще тут правит? Подумал – да, наверное, кто-то должен быть. Мир большой, его владения маленькие, у Героя несколько смертей назад и вовсе никаких не было.

Горляна тем временем рассуждала:

– Северные вряд ли придут, у них со своей Королевой проблем выше головы. Югу, понятно, не до нас, у них своя история… С востока вестей давно нет, в последний раз говорили, что у них девица, которую волкам отдавали, в город вернулась у того волка на спине. Свет его знает, что там теперь, может, оттуда стаю волков надо ждать, а не людей. Вот и выходит, что только рыцарям к нам и идти.

Свекла кончилась. Закат сидел с пустой миской в руках, невидяще глядя в окно. Королева с севера… Она вспоминалась смутно: высокая, статная женщина в ледяной короне с изогнутыми зубцами, почти такой же, как у него самого. Он видел ее когда-то, давным-давно… Где? Как? Не вспомнить. Да и про волков знал, но за давностью лет забыл о них, как о ненужной детали, не имеющей отношения к его борьбе с Героем.

Бессмысленной борьбе.

Снизу донесся голос старосты:

– Конечно, конечно, сейчас. Горляна!

Старостиха встала, посмотрела на Заката долгим, пронизывающим взглядом. Спросила тихо:

– Как думаешь, бывает добро без зла?

Ушла, не дожидаясь ответа. Оникс на крашеном белом подоконнике казался упавшей звездой, и Закат не удержался, взял камень. Сжав в кулаке, поднял к губам, посмотрел в небо. Оскалился – как когда-то. Откинулся на лавке, опершись о стену, прикрыл глаза. Сказал тихо, будто убеждая кого-то невидимого:

– Я не хочу быть злом. Я могу им не быть. И я не буду.

***

Холодный зал. Красивый золотоволосый юнец идет к трону – меч наголо, на лице праведная ярость.

Темный Властелин смотрит ему в глаза, и каждый шаг мальчишке, возомнившему себя героем, дается все тяжелей. Перед ступенями он не выдерживает, падает на колени, меч вываливается из разжавшейся ладони.

Темный Властелин с усмешкой оборачивается к пленнику, прикованному рядом с троном:

– Это твой хваленый оруженосец, который должен был закончить твое дело?

Они смотрят друг другу в глаза – черные в голубые, в упор. Свита замирает, не решаясь ни звуком нарушить повисшую тишину… И только мальчишка, светлый оруженосец, вдруг тихонько всхлипывает. Мгновенно все взгляды обращаются к нему, Темный Властелин сходит с трона. Поднимает валяющийся на полу меч. Заносит над тонкой шеей склонившегося юнца.

– Он молод и неразумен. Твоя цель – я. Убей меня, если хочешь убить.

Тихий голос пленника не дрожит, но меч все равно падает смертельным ответом – Темный Властелин обещал убить любого, кто поднимет на него руку…

***

Закат открыл глаза. Пару мгновений смотрел в окно, за которым медленно розовело небо, пытался понять, где он и что здесь делает. Прокричали первые петухи. В кулаке оказался зажат оникс – так крепко, что отпечатался на коже. Немилосердно ныла спина, затекшая от сна в неудобной позе. Внизу Горляна уже раздавала указания насчет завтрака для рыцарей, и Закат на всякий случай не стал заходить на кухню, пошел сразу во двор. Наскоро размялся – в комнате боялся что-нибудь снести, размахивая руками. Заметил из-за забора заинтересованный взгляд чернявой селянки, отвернулся.

– Эй, Закат! Идешь?

У калитки уже ждал Щука – травинка в зубах, топор на плече. Закат забрал из сарая инструмент старосты, выданный ему на время работы, улыбнулся, выйдя на улицу. Зашагали рядом. В дворе заржал конь, Закат хмыкнул, увидев, как Злодея, оказавшегося батраком наравне с хозяином, пытаются запрячь в телегу. Свистнул тихонько. Конь тут же повернул голову, поставив уши торчком. Заржал, возмущаясь и переступая с ноги на ногу, но лягаться перестал.

Щука смотрел на все это с веселым интересом.

– Злющий коняга! Зато верный, все одно пес. А зовут как?

– Злодеем, – ответил раньше чем подумал и опустил голову, гадая, слышал ли Щука о коне Темного Властелина.

Видимо, нет, так как только рассмеялся:

– Подходящее имечко!

Забор старосты остался позади, прошли дом Щуки, где над огородом висели разномастные сети. Его жена, низенькая кругленькая женщина, помахала им вслед.